Сибирские огни, 1954, № 1

на лбу прохладную влагу. Шляпу положил на колени, как будто пришёл не домой, а на минутку забежал к знакомым. Жена, не поворачивая головы, проводила его взглядом сухих глаз. Под глазами лежали синеватые тени, придававшие лицу выражение уста­ лости, какое бывает после болезненной бессонницы. Ни муж, ни жена не начинали разговора. Наконец, Евгения Дмитри­ евна таким же, как и по телефону, тоном негромко сказала: — Я решила, Ваня... — Не говори, не смей говорить! -— воскликнул он, вскакивая, словно собираясь выбежать из комнаты. — Сядь, Ваня, сядь, пожалуйста. — Евгения Дмитриевна сделала слабый жест, повидимому означавший приглашение не волноваться. Под потолком, на яркой лампочке висел оранжевый абажур. Такого же цвета абажур закрывал настольную лампу, возле которой лежало собранное в ком, проткнутое крючком вязанье. Как всё обычно, и как необычно тиха, печально-спокойна жена... Надо сесть, что-то уяснить, понять. Надо закричать, запретить! И вот Ивану Прохоровичу показалось, что семья неумолимо распа­ дается. Он не уследил, когда и как в семье появилась трещина. Так слу­ чается в паровых котлах. Незаметная, «волосяная» трещина прогрессиру­ ет и, если во-время не принять мер, может привести к разрушительному взрыву. В тишине, наполнявшей квартиру, притаился оглушительный, потря­ сающий взрыв. Хоть бы звук, хоть бы чей-нибудь голос нарушил тишину. Валерик на даче, а Светлана, конечно, в саду, в театре, в кино — где угод­ но, только не дома. Хотелось зажать уши и не слышать этой жуткой тишины. п — Я решила, Ваня, что разводиться нам поздно... — Евгения Дми­ триевна говорила так, точно речь шла о грустном, но постороннем деле, которое она внимательно, холодно рассмотрела и составила о нем беспри­ страстное суждение.— Слишком много вместе прожито... Дети... ДУаль, oi любви осталась привычка. Что поделаешь? Сделать, видно, уже ничего нельзя... Связывает нас прошлое, а настоящее разъединяет. , Евгения Дмитриевна слабо, одними губами, улыбнулась. Улыбка не была ни весёлой, ни едкой, ни насмешливой. То была скептическая усмеш­ ка наученного горьким опытом человека. — Ты говоришь страшное... Подумай, Женя. Она заметила, что муж бросил ещё один взгляд на собранные в доро­ гу уз^т беспокоят эти вещи? Не пугайся, не страшно. Я уезжаю на дачу. Побуду там с месяц. Не протестуй ,- решено. Ты пренебрегаешь обязанностями, которые налагает на человека семья. И я теперь тоже счи т а ю себя свободной поступать, как хочу. Я много думала, взвешивала, счит^щ.^н^ригшш о т ^ д ^ ^ ^ ь ш ®™(^ ^ ' оложении лицо её сохраня­ ло выражение усталости. Она говорила размеренно, неторопливо, будто подводила итоги Это было странным образом похоже на бухгалтерский Г 5 . перебрасывал, костяшками из стороны в стороиу столько™ плюс столько-то минус. Минусов было слишком много... Никогда в жиз ™ раньше оК„аТ„°е ,м еУла так /ухо . так у б » й « т,резво о ,„тать в е д ь - ко поступки и взаимные обиды, но даже и деньги. Слова жены звучали КаК"иван°Прохорович не знал, какими верными словами остановить жену. Кричать было бесполезно. Всем своим спокойным видом Евгения Дмитри­