Сибирские огни, 1953, № 6

Она не поняла: — Какой праздник, Сеня? — Как же, пятого августа, день железнодорожника. Мы же с то­ бой — лестранхозовцы, для нас это теперь свой, родной, праздник. — Он помолчал. И чувствовалось, он испытывает какую-то неловкость. — Я это­ го праздника особенно жду. — Почему? — Ты, наверное, знаешь, Маша, жениться я собрался. — Слыхала, — тихо сказала она. Ей захотелось улыбнуться, но она подумала, что если поднимет голову, то заплачет. — Придёшь, Машенька, на свадьбу? — Когда? — Как раз в день железнодорожника... Я тебе давно хотел сказать, но ты как-то сторонилась... Я никак не мог понять, почему. — Теперь что, понимаешь? — напряжённо посмотрела она на него.. — Нет, — он медленно отвёл глаза, — и теперь не понимаю. Маша почувствовала облегчение. Она знала: он неправду говорит. Но за это была благодарна. — Я тебе давно собирался сказать про свадьбу, — веселее повторил Семён, — и мне, Маша, знаешь, было как-то особенно тяжело, что тебе, первому другу, я ещё ничего не сказал . — Ерунда это, Сеня. — Нет, не ерунда. — Ты иди, — поднялась Маша, — тебе всыпит Виктор Иванович. Семён ушёл. Маша недолго посидела в одиночестве и тоже отправи­ лась домой. По лицу её текли слёзы. Ей было жалко себя, жалко своей мечты и до того горько, что не было сил итти. Она повернула к березняку и легла в густую траву. В одной руке она всё ещё крепко сжимала фанер­ ную дощечку, в другой — мокрый от слёз платок. Она всхлипывала совсем так же, как когда-то в детстве, и совсем не знала , когда это всё пройдёт;.