Сибирские огни, 1953, № 6

— Неужели не надоело! — раздался из кабинета трубный голос Ар­ сения Ивановича. Разговор смолк. Потом тот же старческий голос тихонечко з а ­ брюзжал: * Не д ля него разговор вёлся, молчать легче всего приказать. Затвори дверь, не слушай. Зачем на октябрь загадывать, — сказал кто-то медленно, с пере­ рывами, делая , видимо, после каждых двух-трёх слов затяжку таба ­ ком. — Утром шофёра встретил знакомого с орсовской машины, уверяет, будто на Крутом вторые сутки страшенный ливень жарит. Опять незлобиво вмешался старик: — Кто тебе, чудаку, говорит, что Черемшанка наша безводная? Бабы рассказывают, лет тридцать назад наводнение у нас здесь было. Я в ту пору в районе жил. Воды, говорят, ужас сколь наворотило. Хватит! рассвирепел Арсений Иванович. Он выскочил из-за стола , сделал один огромный шаг, захлопнул дверь. Спустя, может быть, одну секунду раздался телефонный звонок. Это ты, Лопахина? — послышался торопливый голос секретарши директора лестранхоза, — прими телефонограмму. От главинжа, от Вик­ тора Ивановича. — О чём? — Черемшанка на Весёлой горке поднялась на одиннадцать санти­ метров. В ночь ожидается большой подъём воды. — Правда? — хриплым от волнения голосом спросила Маша и нача­ л а лихорадочно записывать телефонограмму. Река поднималась, как тесто на дрожжах . Сначала вода тронула •брёвна, обсыхавшие на перекате против водонапорной башни. Они пока­ чались взад-вперёд, лениво, как-то неуверенно поплыли. Вечером Арсений Иванович собрал совещание. «Мобилизуются все,— объявил он, — независимо от рангов и чинов». Маше Лопахиной дал з ад а ­ ние вести учёт скатанного леса на левом берегу. -— Д л я напоминания условий техники безопасности, — объявил Ар­ сений Иванович, — слово предоставляется техническому руководителю нашего Грачёвского участка Черемшанского лестранхоза Семёну Леони­ довичу. — Хи-хи, — не выдержала Нюра. — Ты знаешь, — сказала она М а ­ ше, — почему Арсений Иванович не назвал Чагина, как всех, например, «товарищ Чагин»? А заметила, нарочно полностью весь титул подчерк­ нул? Потому что он везде и всюду его авторитет поднимает. М аша ничего не сказала в ответ. — Не понимаю, зачем такое опекунство? — не унималась Н ю р а ,— как над маменькиным сыночком. Я ему попомню кое-что, — сверкнула она глазами. Семён с подчёркнуто угрюмым видом помечал что-то в блокноте. На щеках его золотился густой пушок. Маша смотрела на него теперь с грустью и удивлением, как будто перед ней был какой-то новый человек — официальный, спокойный и чужой, и совсем, совсем непонятный. Он под­ нялся и говорил всё время с раскрытым блокнотом в руках, впрочем, в •блокнот ни разу не заглянул. Тон у Семёна был категорический и немного петушиный. Это тоже не понравилось Нюре. Он выложил всё, что знал. Во-первых, строго запрещается раскаты ­ вать штабеля, стоя на них, работать с земли, обязательно баграми. Во- вторых, не допускать раскатки смежных штабелей, а только через один. В-третьих, при скатке лебёдками, а потом тракторами...