Сибирские огни, 1953, № 6

Глядя на луч пурпурного заката, Стояли вы на берегу Невы, Вы руку жали мне, промчался без возврата Тот сладкий миг, его забыли вы. Вы руку жали мне-е... Промчался без возврата-а-та-а... Офицер сначала слушает романс, уставившись в одну точку, затем, закрыв глаза, откидывается на спинку стула, вынимает револьвер и стре­ ляет себе в висок. Певец обрывает пение на высокой ноте и роняет гитару. Внезапно в зале гаснет свет. Ж алкий охрипший стон упавшей гитары покрывают мощные гудки. В городе, в порту тоже гаснет свет. Над затемнённым городом грозно поют гудки... В накуренной комнате полно вооружённых людей. Среди них Лазо . Он смотрит на свои ручные часы и торжественно говорит: — Дорогие товарищи! Пора! В порту у самой стенки стоит большой пассажирский пароход под японским флагом, с русской надписью на но су— «Орёл». По его трапу, ругаясь и крича, с чемоданами и узлами, взбирается на пароход толпа удирающего офицерства и местной буржуазии. На пристань прибывают новые и новые беженцы. На японский миноносец, стоящий рядом, входит генерал Казанов с дородной супругой. Впереди него несут чемоданы, но один из них крепко держит в руках сама генеральша. Под отчаянные крики оставшихся на берегу заполненный до отказа пароход «Орёл» отваливает от стенки, за ним идёт японский миноносец. На берегу стоят миловидный адъютант и штабс-капитан с красным лицом. — А в Японию вас и не взяли, Левицкий! — говорит штабс-капитан. — И чёрт с ними, но... странно. Меня особенно поразило поведение генеральши. Сколько я ни старался ей услужить, она всё-таки сама пота­ щила довольно объёмистый чемодан... Странно... — провожая глазами уходящий миноносец, говорит грассируя адъютант. — Неужели не догадываетесь? В этом чемодане — золото и доллары за проданный генералом американцам хлопок, — отвечает ему штабс- капитан. — Что вы говорите?! — удивляется адъютант. — Вы всегда были идиотом, Левицкий... На палубе уплывающего парохода «Орёл» пассажиры, сидя на узлах и чемоданах, с грустью смотрят на удаляющийся город. Некоторые из них плачут. В своей каюте на японском миноносце сидит генерал Казанов с су­ пругой. — Прощай, матушка Россия — кормилица наша, — мелодраматиче­ ским голосом говорит он, глядя в окно каюты на удаляющуюся полоску земли.