Сибирские огни, 1953, № 6

— А если я всё же пойду?.. — Вы не сможете итти, полковник... с простреленным желудком... Далеко от казармы с песней шагает взвод прапорщиков. Из рядов выходит уже без винтовки Л азо и идёт через лес к заливу в том месте, где он покрыт льдом. Взвод прапорщиков, не сбиваясь с ноги, продолжает своё движение по дороге... По льду через пролив идёт Л азо , держ а путь на видневшийся силуэт Чуркиного мыса на Владивостокской стороне. Часовой в дохе, стоящий у казармы , усмехаясь, тихонько мурлычет: Белая акация... И, как бы продолжая начатую песню часового, пожилой лысоватый мужчина в чёрном блестящем от яркого света фраке, с большой хри зан ­ темой в петлице, стоя на эстраде ресторана «Золотой рог», поёт: ...Страсти уснули, Молодость быстро прошла-а... Но белой акации-и-и нежного запаха Мне не забыть, не-е-е забыть ни-и-и-иког-да-а1 Ему кто-то аплодирует, но голос певца и аплодисменты тонут в крик­ ливом шуме пьяных голосов, визгливой музыке оркестра, теряется в ярких цветистых пятнах огромного зала ресторана. На больших и малых столиках бесчисленное множество угощений, наполовину съеденных, разбросанных. З а столами офицеры, дамы, штатские. Все шумят, кричат, пьют. Танцы. Всех опутал серпантин. — Господа, господа!— кричит, надрываясь, человек во фраке, оче ­ видно, распорядитель,— Сейчас артистами театра варьете «Би-Ба-Бо» будет исполнено... Пьяный офицер всовывает ему в рот бутылку, и они оба исчезают в толпе. З а одним из столиков сидят полковник Смирном, Кураки, Н адежда и её дядя Николай Николаевич. — Очень много пьют русские офицеры. Прямо заразительно!— воск­ лицает Кураки. — Не заразительно, а поразительно! — поправляет его Н адежда и звонко хохочет. — Мы наживём миллион на миллион, лови момент!— говорит Смир­ нову Николай Николаевич. — На Кубани нас били, на Дону били, в Забайкалье били, в Сиби­ ри... здесь тоже...— мрачно говорит сидящий за столиком офицер-флег­ матик. — Скучно говоришь, Иннокентий, — отвечает ему его собеседник, то­ ж е офицер. — Скажи веселей...