Сибирские огни, 1953, № 6

вырешили: по два человека, не меньше... Клятву дали. Без этого умирать не желают. А каждый из нас охотник, любую белку свободно в глаз до­ стаёт. Вот наша арифметика, товарищи... Правильная она, ох, правиль­ ная!—• садится он, гневно сверкая глазами. Стало тихо. Л азо в задумчивости. Медленно произносит: — Д а , наша арифметика — самая точная. Арифметика ненависти! Ну, садись, Терентий Иванович, рядом с командиром. И слушай. Он подходит к доске и обращается уже ко всем: — Товарищи командиры отрядов! По приказу обкома партии мы должны нанести одновременный удар всех отрядов по вражеским частям, находящимся в Сучанской долине... Выполнение этого плана парализует движение поездов и пароходов, работающих на сучанском угле и везущих в Сибирь и на Урал — Колчаку и интервентам — оружие, боеприпасы, продовольствие. Как мы это сделаем? А вот как. Д авай твою карту, това­ рищ Шевченко, — обратился он к одному из партизан. Усатый, огромного роста человек, проводивший собрание партизан, поднимается с парты. На доске он вешает карту. — Вот сам делал. Извиняюсь, оно, может, и неказисто, но за точ­ ность ручаюсь. Все места сам обходил. Размеры известны, — смущаясь и часто кашляя в кулак, говорит он и отходит. — Великолепная карта. Что вы смущаетесь? Отличная карта, — ободряет его Л азо и обращается ко всем: — Прошу внимания, товарищи! ...Карта напоминает детский рисунок с неумело нарисованными игру­ шечными паровозиками, негнущимися деревьями, кривыми рельсами и притаившимися за горбатыми насыпями человечками. Вместе с тем на ней уже совершенно грамотно размечены направления ударов, располо­ жение противника, занумерованы высоты, указан масштаб. Очевидно, это Л азо приложил к ней свою руку, не ж елая браковать работу партизана в делом. Подойдя к доске, внимательно рассматривают партизаны карту, ожи­ дая, когда начнёт говорить Лазо. Но вот карта как бы оживает. Перед нами — Сучанская долина. Станция Сучан запружена эшелонами, груженными углём. Один за другим отходят они по направлению отрогов Сихотэ-Алиня под охраной японских, американских, колчаковских солдат. К одному из составов с японской охраной подходит американский капрал с группой солдат. Капрал перечёркивает мелом выведенный на стенке головного вагона иероглиф и пишет по-английски: «Владивосток-порт, «Бруклин». К нему подходит старший из японской охраны и говорит: — Это уголь японская крейсер — «Ивами». — Прочь, обезьяна! — бьёт его по лицу перчаткой капрал. В это время американские солдаты прогоняют японскую охрану, бес­ церемонно стаскивая с вагонов и награждая подзатыльниками. Японские солдаты скалят зубы, хватаются за винтовки. Смешанная английская и японская брань, крики. Японский старший, получив щелчок, улыбается, кланяется капралу, подбегает к своим солдатам, отдаёт им короткую команду, и те покорно идут за ним. Вслед им смеётся капрал, хохочут американские солдаты, занявшие места японцев на головном вагоне.