Сибирские огни, 1953, № 6

■йый мастер-реалист. Позволим себе обра­ титься к сравнению. Вот, например, как Го Мо-жо изобра­ ж ает революцию в образе солнца — вож- .дя народных масс в одном из ранних ■своих стихотворений «Мы встречаемся ср еди красных лучей» (1923 год): «...Мы знаем , что в этой кромешной мгле Шествует солнце своей дорогой, Оно оттачивает золотые стрелы. Чтобы пронзить Сатану тьмы... Вот уж е грохочет повозка Дракона, Вот уже совсем недалёк рассвет, Солнце, могущественный наш предводитель. Мы встречаемся в красны х твоих лучах». А вот с каким подлинным реализмом рисует он картину физкультурного празд­ ника на Красной площади (1945 год), в которой свет солнца (но уже не символи­ ческого) тоже как бы противоборствует тьме: «Небо в движенье, земля в движенье, Люди в движенье стройном. Красная площадь в музыке вся. Музыкой площадь стала И, озарённая солнцем, плывёт В ровном и сильном ритме... Это сама Победа пришла В мир бесконечно светлый. Красная площадь залита вся Великолепьем солнца, И навсегда отступила тьма. Чтобы пропасть бесследно. В корне меняется и взгляд Го Мо-жо на поэзию. Если вначале он говорил о ней расплывчато, как о «музыке сердца», об «истинном проявлении вдохновения», то позднее конкретно осознал её задачи, ясно наметил её пути. Об этом свидетель­ ствует стихотворение, датированное ещё 1928 годом «Декларация поэзии». «Взгляни н а меня — я правдива и искренна. -Я не приодета и не приукрашена, Рабочему классу любовь моя отдана, Крестьянам, что еле прикрыты лохмотьями... Послушайте — это моя декларация: .Я встала в едином строю с неимущими, Быть может слаба я, и голос мой слаб ещё, Но я закалю себя в грозных сраж еньях , Я к ак бы воскресну, прямой и настойчивой, Исполненной силы, исполненной мужества. Настанет пора, и я буду над родиной Громами греметь, бушевать ураганами». Хорошо подобраны в сборнике и про­ заические произведения, характеризую­ щ и е многогранность литературного даро­ вания писателя. Здесь в переводах Н. Па­ хомова читатель найдёт и новеллы исто­ рического жанра («Самоубийство Чуского Б авана» , «Гнев Сыма Цаня») и автобио­ графические рассказы («Перед отъез­ дом» , «На распутье», «Дин-дун»), и чу­ десные стихотворения в прозе («Вечер­ няя заря» , «Розы на дороге», «Плод граната» и «Серебряный абрикос»). Драматургия Го Мо-жо представлена в сборнике двумя историческими трагедия­ ми «Цюй Юань» (перевод Н. Федорен­ ко) и «Близнецы» (перевод В. Петрова). На драматургии Го Мо-жо следует остановиться особо. Он первый дал но­ вой китайской сцене произведения боль­ шого социального звучания, поднял в Китае жанр исторической трагедии. Попытки писать исторические пьесы предпринимались и до Го Мо-жо Ван Ду-цином, Оуян Юй-цином, Фын Най- чжао и другими. Но эти драматурги ис­ кали в исторических далях мир «идеаль­ ной красоты» с единственной целью про­ тивопоставить его «грубому миру» совре­ менности. Го Мо-жо, напротив, не отрывался от современной действительности, но исхо­ дил именно из неё. Его, как историка- марксиста, интересовали, прежде всего, социальные отношения в древнем рабо­ владельческом обществе и причины на­ родных возмущений. «Я хотел взять древние кости как ре ­ альную ценность и вдохнуть в них но­ вую жизнь», — писал Го Мо-жо. И он сумел показать древность так, что современники восприняли её, как живую действительность последних лет гомин­ дановского режима, потому что в обра­ зах древних национальных героев он изо­ бражал своих современников — борцов за освобождение родины. Изобличая пре­ ступления древних монархов, казнокрад­ ство и предательство царедворцев, Го Мо-жо на самом деле громил военно-фа­ шистскую диктатуру Чан Кай-ши и его приспешников. Вот что сам он рассказывал о создании трагедии «Цюй Юань»: «Трагедия написана в январе 1942 го­ да во время разгула чёрной гоминданов­ ской реакции... Много патриотов и рево­ люционеров бесследно исчезло, многие были брошены в концентрационные лаге­ ри... Это вызвало гнев всех прогрессив­ ных людей Китая, и я стремился выра­ зить этот гнев, изображая эпоху Цюй Юаня. Иными словами, я использовал описание эпохи Цюй Юаня для символи­ ческого отображения современности. Этот художественный приём оказался успешным. Опубликование и постановка трагедии встретили в прогрессивном л а ­ гере восторженный приём, а в лагере реакции — дикую ярость». Национальный герой китайского наро­ да Цюй Юань, 2230-я годовщина траги­ ческой гибели которого торжественно от­ мечалась в Китае и в СССР в этом го­ ду, был величайшим поэтом и патриотом своего времени. Он всю жизнь боролся за свободную федерацию семи царств, на которые распадался тогдашний Ки­ тай, и страстно ненавидел агрессивные замыслы царства Цинь, старавшегося с помощью оружия и дипломатических инт­ риг прибрать к рукам всю страну. Чело­ век самых высоких побуждений, мудрый советник жалкого и ничтожного повели­ теля царства Чу, он смело разоблачил предательство врагов родины. Эго дорого обошлось великому поборнику правды и справедливости. Цюй Юань был окле­