Сибирские огни, 1953, № 6

«батьки» Ивана Хованского и князя Го­ лицына. Наиболее убедительны в этих ролях И. Росляков и засл. арт. РСФСР В. Сорочинский. Несравненная по сложности и красо­ те партия Марфы поручена трём испол­ нительницам. Самый глубокий и вырази­ тельный образ создаёт засл. арт. РСФСР Л. Мясникова. Почти за каждой спетой ею фразой чувствуется сила натуры Марфы, по определению Мусоргского,— «мощной и страстной женщины». Несом­ ненный творческий рост показала в этой партии и молодая артистка П. Ульянова. Менее выразительна 3. Малышева. Не всё удалось театру, не всё одина­ ково убедительно в «Хованщине». Но в целом это — большая победа коллекти­ ва, показывающая, что он может доби- аать ся в раскрытии великих творений русской классики очень многого. И досадно, что после «Хованщины» мы не увидели на этом пути поступа­ тельного движения, а, наоборот, явились свидетелями некоторого отступления. Уточним, что «Хованщина», получив­ шая интенсивную сценическую жизнь, по сути дела только в отчётном сезоне, подготовлена была ещё в самом конце сезона предшествующего. С тем боль­ шим интересом ожидалась музыкальной общественностью города постановка «Ча­ родейки» — единственной, кстати ска­ зать, р у с с к о й классической оперы в новом репертуаре сезона 1952 /53 года. Надо сказать, что «Чародейка», в си­ лу целого ряда обстоятельств, редко включается в репертуар. И заслуживает всяческого одобрения сама по себе ини­ циатива театра, решившего как можно более полно представить зрителю музы­ кально-драматургическое наследие одного из величайших гениев русской и мировой музыки и последовательно пропаганди­ рующего его творчество. Трём исполнительницам поручена ос­ новная партия Кумы Настасьи: В. Шерш­ невой, Н. Куртенер и В. Сопиной. В об­ разе , созданном Н. Куртенер, больше внутреннего обаяния и душевной чисто­ ты чудесной и несчастной русской жен­ щины. В. Шершнёва ярко рисует темпе­ рамент и волевую силу своей героини, раскрывая другую грань образа. Для мо­ лодой артистки это, пожалуй,— пока наи­ больший творческий успех. Надо отме­ тить лишь некоторую неровность вокаль­ но-сценического качества этой работы Шершнёвой. В первой половине спектак­ ля она менее выразительна, да и верх­ ние ноты в её первом, очень трудном ариозо «Глянуть с Нижнего» звучат рез­ ковато, напряжённо. Зато сцену с кня­ жичем Юрием в третьем акте и велико­ лепное ариозо четвёртого акта «Где же ты, мой желанный?» исполняет она очень хорошо, увлекая зрительный зал. Однако и Куртенер и Шершнёва (В- Сопину авторам статьи не довелось ■слышать в этом спектакле) даже в луч­ шие моменты исполнения не раскрывают образ Кумы во всей глубине его музы­ кальной характеристики. В о р к е с т ­ р е о Н а с т а с ь е , о е ё д у м а х и п е р е ж и в а н и я х р а с с к а з а н о б о л ь ш е и в ы р а з и т е л ь н е е , ч е м н а с ц е н е ! И — не только о Настасье. Несмотря на наличие некоторых инте­ ресно выполненных эпизодов и отдель­ ных исполнительских удач, в этом спек­ такле всё-таки действительно «нет гой страсти и глубины, которых требует пар­ титура гениального Чайковского», как признал самокритически постановщик спектакля, главный режиссёр театра Р . Тихомиров. Надо только уяснить себе, в чём причина этого. А причина в следующем. Либретто оперы, переработанное из пьесы ныне забытого драматурга И. Шпажинского, не отличается подлин­ ной глубиной раскрытия характеров и построено по канонам довольно поверх­ ностной мелодрамы, в которой на первое место выступает сам по себе острый и «страшный» сюжет. Но великий компо­ зитор силой своего гения поднял мело­ драму до высот подлинной трагедии, углубив и укрупнив образы. Не будь этой оперы, пьеса Шпажинского оказа­ лась бы давным-давно забытой. Так вот, беда в том, что постановщик увлёкся тщательной сценической разработкой как раз внешних, идущих не столько ст музыки, сколько от либретто как таково­ го, мелодраматических положений. А му­ зыкальный руководитель спектакля — главный дирижёр театра засл. деят. иск. БМ АССР М. Бухбиндер, видимо, не сказал своего веского слова! В таком решении спектакля и кроется объясне­ ние того, почему динамическому и внеш­ не красочному действию (спектакль ин­ тересно оформлен художником И. Се­ вастьяновым) не хватает необходимого внутреннего волнения, одухотворённости. Следует ещё сказать, что после по-на­ стоящему творческой и режиссёрски-изо- бретательной работы Р. Тихомирова с хором в «Хованщине» здесь сказалась вдруг инертность режиссёрской мысли и следование давно выработанным тради­ ционным приёмам поведения хора. Если в небольшой части массовых эпизодов «Чародейки» хор живёт «сознательно и самостоятельно», то чаще всего мы сно­ ва видим лишь «поющую толпу», более всего, кажется, заинтересованную в... дирижёрской палочке. Не случайно в хо­ де спектакля мизансценически однооб­ разно решается появление в присутствии народа кого-либо из главных героев: ар­ тисты хора устремляются к той точке сцены, на которой должен появиться ожидаемый, смотрят за кулису, а затем движутся обратно. Ещё и ещё раз при­ ходится напомнить о недостаточной чёт­ кости дикции хора, в частности, во время большого полифонического хора первого акта, когда зритель тщетно пытается