Сибирские огни, 1953, № 6

становится особенно ясной ещё и пото­ му, что артисты Н. Коростынёв и В. Вяткин убедительно живописуют дя­ дюшку и племянника. Глубоко волнует и сцена встречи Ми­ хея с дочерью Надеждой после много­ летней разлуки. Не прибегая к внешним приёмам выражения радости, А. Аржа­ нов передаёт переживания Михея. Почти никаких движений не делает артист, а для зрителя встреча, душевная и радост­ ная встреча отца с дочерью, уж е состоя­ лась! Внимание зрителей приковывает и Надежда — засл. арт. РСФСР В. Капу­ стина. Мы видим её в разных эпизодах на различных этапах её жизни, и во многом нас убеждает духовный рост этого человека — от наивной, восторжен­ ной, стремящейся к чему-то ещё непо­ нятно светлому и хорошему девушки- подростка до сознательного борца за счастье своего народа. Правда, в той части роли, где мы видим Надежду ко­ миссаром, автор представляет в распо­ ряжение актрисы несколько обеднённый материал, но В. Капустина добивается сценической убедительности и в этом эпизоде. Есть одна деталь, не зависящая от качества игры В. Капустиной, но нару­ шающая впечатление правдивости. В первой картине возраст Надежды при­ ближается к двадцати годам, в послед­ ней — к сорока. Любой человек именно за эти два десятилетия своей жизни не­ избежно должен очень заметно изме­ ниться по внешности. От этого не уй­ дёшь! В. Капустина-Надежда изменяется очень мало. Несмотря на всю театраль­ ную условность, это вызывает явное не­ доверие зрителя и внутренний протест. Выразительно живут на сцене такие персонажи пьесы, как Михаил Кряжев (В. Лиотвейзен), его мать Елена Ива­ новна (нар. арт. РСФСР К. Гончарова и Т. Ломоносова), приёмная дочь Кря­ жевых Ольга (А. Федотова), Антон (А. Беляев) и другие. С. Галуза увле­ чённо играет роль Петра Гладышева, н есть в сюжетном развитии спектакля сцены, когда зритель искренне взволно­ ван судьбой Петра. И всё же артисту мешает добиться полной правдивости перегруженный лозунгами и литератур­ ными формулировками язык Петра. Ко­ нечно, бывают люди, особенно из среды интеллигенции, любящие выражаться высокопарно, иногда и не замечая этого. Но невозможно же поверить, что такие люди риторически декламируют — в лю­ бой момент своей жизни, даже будучи взволнованными, потрясёнными. А гово­ р я об удачной работе В. Лиотвейзена — Михаила, следует всё-таки отметить, что остаётся некоторое сомнение, — зачем автор наделил сына Кряжева чертами потомственного «мягкотелого» интелли­ гента. Несмотря на недоработанность некото­ рых образов и на то, что автору не всюду удалось добиться внутреннего сцепления эпизодов, «безотказно» убеждающего зрителей, — в пьесе и спектакле есть важное положительное качество: большие общественные собы­ тия в пределах каждого эпизода органи­ чески спаяны В. Лаврентьевым с индиви­ дуальными судьбами людей, с их чувст­ вами и переживаниями, радостями и страданиями. Автор здесь следовал сфор­ мулированному Пушкиным закону драма­ тургии: для зрителей «изображение... страстей и излияний души человеческой... всегда ново, всегда занимательно, вели­ ко и поучительно. Драма стала заведы- вать страстями и душою человеческою». Как часто наши драматурги нарушали этот закон и тем самым заставляли зри­ теля равнодушно скучать на спектаклях, посвящённых самым важным темам! И остаётся лишь пожалеть, что в из­ вестной степени почему-то пренебрёг этим и сам В. Лаврентьев в другой своей пьесе — «На просторах», показанной Областным драматическим театром. Сме­ ло и остро поставлены в этой пьесе не­ которые важнейшие вопросы жизни сегодняшней советской деревни. Автор касается кардинальных проблем разви­ тия социалистического сельского хозяй­ ства. С этой точки зрения пьеса «На просторах», законченная полтора года назад, является попыткой вторжения писателя в жизнь. Драматургическому дарованию В. Лав­ рентьева присуща одна черта, если мож­ но так выразиться, «дефицитная» среди наших драматических писателей: ему удаются женские образы! И в пьесе «На просторах» такие характеры , как жена комбайнера Григория Глафира да и повариха Ш ура вызывают у актрис желание сыграть эти роли. К сожалению, однако, это — не центральные для реше­ ния основной идейной задачи персона­ жи. Трактористка Ксюша, активно дей­ ствующая в узловых моментах сюжета, нарисована схематичнее, бледнее. В ней меньше той индивидуальной яркости, которая есть у Глафиры. Живо написан молодой комбайнер Костя Верхояров, симпатичный, порыви­ стый парень, в котором есть ещё что-то детское, горячо стремящийся по-настоя­ щему овладеть своей профессией и горь­ ко переживающий фактическое отстра­ нение его от работы в самую горячую пору уборки урожая. Есть живые инди­ видуальные приметы и у комбайнера Григория Батурина, и у бригадира поле­ водческой бригады Владимира Крылина, и у некоторых других персонажей. Но именно — только приметы. В большей степени они — носители определённых точек зрения, за которые активно бо­ рются, стремясь принести пользу народу. Но их внутренний мир показан узко, и здесь мы как раз не видим «изображения страстей и излияний души человече-