Сибирские огни, 1953, № 6

Ли осторожно оглянулся, будто и в самом деле боялся, что она его поколотит. Б ау Юй проворно поднялась со скамейки, взяла его за руку, усадила рядом с собой и стала пытливо осматривать его. — Разве можно так запустить себя? Видно, что сирота, — покачав головой, сказала старушка и, расстегнув халат , вытащила иголку с белой ниткой. — А ну-ка, повернись ко мне! Ли повиновался. Оказалось, что ворот его рубахи был разорван. И когда это случилось? Б ау Юй быстро работала иголкой. Ли не успел опом­ ниться, как она зашила ворот и сказала , не снимая своей жёсткой, но тёп­ лой руки с его плеча: — Ну вот, теперь ты молодец! Только не мешало бы мокрой тряпоч­ кой вытереть подбородок, весь запачкан тушью. Мой сын был лучше тебя... Ли вопросительно посмотрел на Б ау Юй. Всем было известно, что она всю жизнь прожила одна и что у неё не было сына. — Что ты так смотришь? Говорю же тебе, что мой сын. Старикам на­ до верить. Многого ты не понимаешь, молод. Вот на, прочти,-—Бау Юй вы­ нула из внутреннего кармана халата аккуратно сложенный листок бумаги. — Это моё первое письмо. Я его писала очень долго, целыми ночами... Ли развернул листок. Неровными рядами были написаны иероглифы. Видно было, что это письмо стоило его автору большого труда. — Читай, сын мой, читай. Я хочу послушать, что я написала... Старушка уселась удобнее, подперев подбородок рукою. Ли читал вслух: «Дорогой мой сын!» — Вот, вот... Видишь этот иероглиф? Что он обозначает? — спросила женщина, указав тонким пальцем на знак. — «Сын» — сказал он. — Д а , да — «сын». Читай дальше... Он читал медленно, порою с трудом догадываясь, какой иероглиф хо­ телось написать Б ау Юй. — Посмотри, •— и она показала на другой знак. — Ну, что здесь на­ писано? — «Женская доля». — Значит, правильно написала. А знаешь, какая она у меня была? В жизни меня трижды продавали: первый раз продала родная мать. По­ тому что другого выхода не имела. Потом хозяин ткацкой фабрики, кото­ рый купил меня у моей матери, продал хозяину чайной плантации. В тре­ тий раз я снова попала к тому же хозяину ткацкой фабрики. Мы были собственностью. С нами могли обойтись, как угодно. Но хватит! Перевер­ ни-ка лучше листок. Она показала на новый иероглиф, хотела сама объяснить его значе­ ние, но не могла припомнить. — Что же я, старая, хотела написать? А ведь я думала о тебе, когда его писала. Ох, забыла!.. Ну, как всё запомнишь? Память-то как у кури­ цы. Ну, что ты смотришь на меня? Ты лучше смотри в написанное. Ли на этот раз никак не мог догадаться, что может обозначать иеро­ глиф, очень нечётко написанный рукой старушки Б ау Юй. — «Герой» — вдруг обрадовался Ли. — Д а , да герой. И я теперь вспомнила. Недаром говорят, что страна, которая расцветает, рождает героев и песни, а страна, которая вянет, рож ­ дает пыль. А вот другие знаки. Я сама назову их тебе... Вот это — «пар­ тия», это — «Мао Цзэ-дун», «счастье», «радость», — её длинный палец по­ казывал всё новые и новые знаки. Потом она умолкла, задумалась . И заговорила опять: