Сибирские огни, 1953, № 6

Савва ЗАТУЧНЫЙ ДВА РАССКАЗА РИКША В эти дни на улицах города нельзя было увидеть китайца, запряжён­ ного в коляску. Ни одного! Куда девались рикши? Как будто с уличных перекрёстков их сдуло штормовым ветром, внезапно налетевшим на город... Кто бы мог подумать, что люди, которые возят людей, внезапно поки­ нули улицы ради того, чтобы в зале городского театра послушать своего профсоюзного руководителя! ...Он говорил то задушевно и просто, то возмущённо и яростно. И о рикшах, об их жизни толковал так, словно ещё недавно сам бегал с коляс­ кой, в которой, положив нога на ногу, развалился американец, насвисты­ вая причудливый фокстрот. Но вот, когда оратор заявил, что пора бросать эту профессию, как наследство проклятого прошлого, все слушатели, опу­ стив головы, призадумались. Они начинали сомневаться — был ли когда- нибудь оратор рикшей? Нет, пожалуй, не был, иначе не говорил бы так. Бросить коляску? Д а ведь это всё равно, что заставить человека не по земле ходить, а витать в небе. Чем же, скажите, заработать себе и семье на кусок хлеба? Оказалось, оратор и над этим подумал — предложил з а ­ няться земледелием: народное правительство позаботилось — отвело зем­ лю. А кому это не нравится, пожалуйста, можно ткацким делом заняться. Или башмаки шить. Этому их обучат. Так вот — профсоюз предлагает избрать комитет по землеустройству рикш. В комитете должны работать честные, справедливые люди. У кого есть какое мнение? Ну, что вы на это скажете? Многие подняли головы и удивлённо смотрели на оратора. Другие переглядывались. Разве у них, у рикш, когда-нибудь спрашивали на что- либо согласия? Разве интересовались их мнением? Совсем тихо стало в зале. Вдруг кто-то крикнул: — Чжоу Эня! Но через мгновение послышался чей-то негромкий голос: — Не надо Чжоу Эня. Он сидел в тюрьме... — В тюрьме? Почему в тюрьме? Пусть расскажет! Надо послу­ шать! — зашумели со всех сторон. — Где он? На сцену робко поднялся худой старый человек, босой и сгорблен­ ный, с бритой головой и шрамом на лице. Это был Чжоу Энь. Он долго молчал, смущённый и всеобщим вниманием, в центре которого внезапно оказался, и необычной для него обстановкой. Стоял и мял в руках дыря­ вую соломенную шляпу... Потом он заговорил. И вот что узнали рикши...