Сибирские огни, 1953, № 5

благодарность от директора за свою работу. Моё мнение — принять егс» в ряды ВЛКСМ. Значит, поступило предложение... — подтягивая к себе бумажку., начал Ёлкин. — Всё ясно, — прервал его Швыдко, — ставь на голосование. Дружно вскинулись руки. Взволнованный, раскрасневшийся от счастья, стоял Коля Черкасов и, не зная, что делать, надевал на голову и снова снимал шапку. — Единогласно. — Закончив подсчёт поднятых рук, удовлетворённо объявил председатель. — Поздравляю, Коля. — Мне можно остаться на собрании или нельзя? — неуверенно спросил паренёк. — Конечно, оставайся, ты же теперь комсомолец. Переходим, това­ рищи, ко второму вопросу: к обсуждению поведения комсомольца Лапи­ на. — Ёлкин видел, что Семён здесь, и всё-таки спросил: — Лапин здесь? — Я! — отозвался Семён сдавленным и каким-то чужим голосом. Кровь стремительно кинулась ему в лицо, словно перед ним вдруг рас­ пахнули пылающую топку. Он, как сквозь туман, видел комсорга, расска­ зывающего обо всём, что он, Лапин, наделал в тот вечер, когда в МТС приезжали из колхоза участники художественной самодеятельности. Семён смотрел в пол, но чувствовал на себе колючие взгляды при­ сутствующих. Только теперь он сообразил, что сидит в стороне, один,, и очень хорошо виден всем. И от сознания, что все на него смотрят, а он не может ответить им таким взглядом, Семёну стало не по себе. Он по­ шевелился на табуретке и сердито откинул рукой спадавшие на глаза волосы. — Лапин, ты подожди, потом возьмёшь слово, — приняв этот его- жест за желание возразить комсоргу, сказал Ёлкин. Но Семён вдруг мах­ нул зажатой в кулаке шапкой и, неожиданно сорвавшись с места, выбежал из комнаты. Всё это вышло так неожиданно, что с минуту после его ухода, в ком­ нате стояла тишина. Все молчали и только глядели на дверь, которую Семён позабыл прикрыть за собой. Первой опомнилась Галя Веснина. Девушка быстро поднялась с ди­ вана и вышла в коридор, стукнув дверью. Комсомольцы сразу заговори­ ли, зашумели. Каждый старался высказать своё отношение к уходу Се­ мёна с собрания, и только Швыдко, перекрывая голоса товарищей, смеясь крикнул: -— Президиум, что же вы смотрите? Убежал «второй вопрос». — Нет, тут серьёзное дело, и смеяться, по-моему, нечего, — прерва­ ла его одна из девушек. Порядок собрания нарушился. Лидочка Новак, торопливо дописы­ вавшая протокол, с возмущением бросила карандаш. — Это же безобразие — уйти с собрания. Я сразу говорила, что с Ла­ пиным ничего не получится. Зачем было ставить о нём вопрос? Всё ты, Миша, настаивал... — Откуда я знал? — Как будто ты его не знаешь? Нечего удивляться, что он напился пьяный и оскорбил Галю. Он вообще ни с кем не считается. Для него коллектив — ничто. Вспомни, как он поступил тогда на вечере: отказался играть на баяне, по существу, сорвал мероприятие! — Правильнее сказать — сорвал танцы. — А я считаю, — мероприятие. У нас же гости были. Удобно перед ними? Да? Удобно, по-вашему? — Дело не в этом. Тут надо подойти принципиально.