Сибирские огни, 1953, № 5

товарища не может быть у советского воина. О раненом бойце Шутикове забо­ тится и беспокоится не только его лич­ ный друг Кольцов, но и командир полка Саенко, который '«считает себя обязан­ ным знать, если не всех, то по крайней мере большинство бойцов полка». От пули врага погиб политрук Руса­ ков, и командир бригады считает необ­ ходимым послать офицера, чтобы из­ вестить о несчастье жену, помочь ей перенести тяжёлую потерю. Истинно человеческие отношения — одна из ос­ новных черт советского народа. В романе это показано ярко, в много­ численных эпизодах. Резким контрастом этому встаёт перед читателем армия японских агрессоров, где для командира солдат — только боевая единица, он дол­ жен повиноваться и только, это — маши­ на для исполнения приказаний офицера. Об этом, например, свидетельствует сле­ дующий эпизод романа. «На высоте Фуи действительно все умерли. Приказ не сдаваться до послед­ него человека был выполнен... Един­ ственно оставшимся в живых из ок­ ружённого гарнизона был солдат, при­ ползший полчаса назад с последним донесением и прощальным письмом от командующего полка, оборонявшего Фуи. Костенея от ночной прохлады и от потеь ри крови после двух ранений, он стоял в положении «смирно» на площадке на­ блюдательного пункта и не знал, что ему делать. Приняв у него донесение и пись­ мо, Камацубара так и забыл его стоя­ щим в положении «смирно»... «постояв ещё минуту, солдат, как подкошенный, упал на землю от изнеможения. Двое солдат подошли и за руки и за ноги от­ тащили его в сторону. Потом, сочув­ ствуя ему, но не смея выразить вслух своего сочувствия, один из них молча раздвинул ему зубы, а другой, отстегнув от пояса фляжку, стал вливать в рот са­ ке». Такова сущность отношений между людьми в самурайской армии, отноше­ ний бесконтрольных господ, с одной сто­ роны, и безвольных, лишённых права на человеческие достоинства, рабов. Одной из важнейших основ социали­ стического общества является пролетар­ ский интернационализм. Эта высокая идея отражена не только в отношениях между советскими и монгольскими вой­ сками, между бойцами интернациональ­ ной бригады в Испании, но и в отноше­ ниях советских людей к японскому наро­ ду. Исключением являются одиночки вроде «рыжего полковника» (почему-то безымённого), который считает, что японцы — нация «паршивая». Но даже и он не позволяет бить пленного япон­ ца, хотя японцы, в нарушение междуна­ родных правил, зверски расправляются с попавшими к ним в руки советскими воинами. Нет преступных «паршивых» наций, но любая нация, где господствует капитализм, может идти по неверному пути, направляемая силой своих пре­ ступных руководителей. В любой нации есть народ, простые люди, которые в ко­ нечном счёте не ответственны за пре­ ступления, совершённые порою даже их руками, но под давлением господствую­ щих эксплуататорских классов. Автор показывает это на примере ар­ мии милитаристской Японии, одной из реакционнейших армий в мире. Мы ви­ дим в ней не только напыщенных саму­ раев, садистов вроде Ногото. На лице последнего солдата с высоты Фуи, вы­ муштрованного, казалось бы, до предела, генерал Камацубара мог бы прочесть «не преданность, а выражение окаме­ невшего недоумения перед всем, уже трое суток происходившим вокруг него, и печать смертельной усталости и да конца не осознанной, но тоже смертель­ ной обиды за то, что о нём, единствен­ ном живом с высоты Фуи, дважды за­ были». Но есть и такие японские солдаты, которые до конца осознали правду. Пос­ ле отвратительной процедуры надевания бумажных мешков на головы возвращае­ мых из плена солдат, потому что они, якобы, «стыдятся после плена смотреть в лицо доблестным представителям ко­ мандования императорской армии», один из пленных срывает колпак и кричит по-русски: «Товарищи, спасибо!» — а потом по-японски: «Да здравствует меж­ дународная солидарность пролетариата!» Сколько мужества нужно, чтобы решить­ ся на такой поступок, следствием кото­ рого может быть только смерть. Для советских людей бесспорно, что силы мировой реакции обречены на ги­ бель. В романе Симонова это убедительно подтверждено живыми примерами. Чи­ тателю становится ясно, что армия япон­ ских агрессоров не могла победить пото­ му, что она жила прошлым, воспомина­ ниями о Мукдене и Ляо-яне, не имела будущего, как и весь общественный строй империалистической Японии. Чех Петрашек, китайский коммунист Лю- Чжао, японский солдат с его предсмерт­ ным призывом: «Да здравствует между­ народная солидарность пролетариата!» сильнее духом, сильнее в моральном и идейном отношении всех этих «господ- самураев». Читатель знает, что люди, подобные Петрашеку, сегодня строители социалистической Чехословакии, а Лю- Чжао — народно-демократического Ки­ тая. Это — борцы и строители нового мира. Хорошо запоминаются многочислен­ ные «товарищи по оружию». Централь­ ное место среди них занимают капитан Артемьев и газетный работник Синцов. Профессии их как будто совершенно различны: офицер и журналист. Но ав­ тор убедительно показывает всю услов­ ность этого различия в советском обще­ стве. Они прежде всего товарищи во