Сибирские огни, 1953, № 5

узок, что их без преувеличения можно назвать духовными мещанами. Поэтому никто из них не может выдержать срав­ нения с Федей Протасовым, даже упав­ шим на дно жизни. Возникает законный вопрос: если та­ ковы лучшие представители общества, то какова же должна быть его худшая часть? Ответ мы находим в этой же драме. В пьесе выведены непосредственные слуги закона и государства — опора, на которой держится весь самодержавно­ буржуазный режим. Толстой резко кри­ тикует этих представителей «закона». Первым, с кого «срывается маска», является следователь. Судя по разгово­ ру с приятелем в начале 6-го действия, у него самого явно неблагополучно сло­ жились взаимоотношения с какой-то жен­ щиной, но это не мешает следователю через минуту самоуверенно взяться за разбирательство пикантного «грязного дела» Протасовых. Подобное начало 6-го действия отдалённо напоминает характе­ ристику членов суда в романе «Воскре­ сение» перед началом судебного про­ цесса. Сразу становится очевидным, что сле­ дователь не имеет никаких моральных прав для вмешательства в личную жизнь Протасова и Карениных. Следователь в душе явно нечистопло­ тен и на этом основании считает всех окружающих такими же. Он меньше все­ го заинтересован в справедливом разре­ шении судебного дела. Наоборот, глав­ ная его задача, кажется, состоит в том, чтобы непременно поймать подследствен­ ных на противоречиях, нелогичности и тем самым поставить их в безвыходное положение. Вызвано же это тем, что за всякую пакость следователь, по меткому выражению Феди, получает каждого 20-го числа двугривенный. Таков же его «товарищ» по судебному делу — адвокат Петрушин. Адвоката со­ вершенно не интересует личная жизнь, дальнейшая судьба подзащитных. Тяжё­ лая семейная драма Протасовых, неле­ пый приговор, ожидающий супругов, его не трогают. Петрушин пьянеет от соб­ ственного красноречия, а цель, которая им руководит, одна: выиграть процесс во что бы то ни стало, поддержать свой ав­ торитет и, конечно, получить соответ­ ствующий гонорар. Чувство подлинной справедливости ему чуждо. Подобным же судебным деятелем го­ товится стать молоденький адвокатик, суетящийся в приёмной суда. Пищу для судебной машины поставляют негодяи типа Артемьева, для которых все сред­ ства в жизни хороши, если они ведут к деньгам. К этой же галерее служителей госу­ дарства и общества, несомненно, примы­ кает самодовольный и преуспевающий знаменитый доктор. Кстати сказать, Тол­ стой здесь верен своему скептическому отношению к медицине и медикам. Любо­ пытно, что знаменитость так и не могла установить точного диагноза болезни ре­ бёнка. Все эти люди делают вид, что страш­ но полезны обществу, но стоит внима­ тельно приглядеться к ним, чтобы убе­ диться в том, что каждый тешит лишь своё маленькое и подленькое самолюбие, да старается оторвать побольше и по­ слаще кусок от народного пирога. Рядом с ними оказываются более человечными даже такая трагикомическая фигура, как непризнанный гений Иван Петрович Александров и нелепые собутыльники Феди. Самые разнообразные слои общества представлены в пьесе, начиная с ари­ стократа князя Абрезкова и кончая по­ ловым в дешёвеньком трактире. Пора­ жает количество действующих лиц — тридцать девять, не считая цыганского хора и эпизодических фигур в суде. Большая часть этих персонажей пред­ ставлена ярко, выразительно. В пьесе видны новые, более тонкие приёмы драматургического письма, кото­ рые не встречались в предыдущих про­ изведениях. Во «Власти тьмы» образы раскрывались прямолинейно, одноплано- бо . В «Плодах просвещения» это допол­ нилось сатирическим саморазоблачением персонажей, но в общем, образы не представляли психологической сложно­ сти. Совершенно иная картина в «Живом трупе». Сложен по внутреннему содер­ жанию не только Протасов, но и другие образы (Лиза, Каренин, Анна Дмитри­ евна), в которых внешне положительные качества тесно переплетаются с глубоко отрицательными чертами. И только Са­ ша, Анна Павловна, Маша, следователь и ряд других персонажей написаны при­ вычными резкими чертами. III При раскрытии идеи произведения ху­ дожественных образов драматургический жанр всегда ставит перед писателем до­ полнительные трудности, связанные со спецификой сцены. Поступки действую­ щих лиц, высказывания о них других персонажей, короткие ремарки и, глав­ ным образом, живая речь действующих лиц — вот те средства, которыми распо­ лагает драматург. Поэтому не случайно Толстой в драматических произведениях придавал исключительно важное значе­ ние речевой характеристике действую­ щих лиц как решающей для раскрытия образов и не любил те пьесы, где персо­ нажи оказывались лишёнными специфи­ ки живой разговорной речи, соответ­ ствующей их возрасту, характеру, поло­ жению в обществе. Непосредственно после окончания ра­ боты над «Живым трупом» Толстой за