Сибирские огни, 1953, № 5

Лев Толстой показал страшную жизнь русской деревни, отданной после рефор­ мы 1861 года во власть ещё более же­ стокого и бессердечного хозяина — денег. Аким — невзрачный богобоязненный патриархальный мужичок — «голос Тол­ стого» — не мог изменить звучания пье­ сы. Своей проповедью он не предотвра­ тил преступлений Анисьи, Матрёны и Никиты. Было совершенно очевидно, что причина зла заключена не в моральных качествах отдельных крестьян, а в по­ рочном строе, обрёкшем деревню на ни­ щету, невежество, разврат и вымирание. Последовательное, без внешне занима­ тельной интриги и неожиданностей, раз­ витие сюжета, ясная, исчерпывающая обрисовка действующих лиц и их яркие речевые характеристики, умелый показ деталей быта — всё свидетельствовало с близости Толстого к драматургическо­ му письму Островского. При всём этом Толстой остался само­ стоятельным не только в выборе темы, но и в поисках путей максимально прав­ дивого изображения жизни на сцене. В основу драмы, как известно, был поло­ жен действительный факт из жизни рус­ ской деревни1. Толстой сумел обобщить, типизировать его и глубоко раскрыть перед читателями и зрителями внутрен­ ний мир, психологию русского крестьян­ ства. Вместе с тем драматург умело вво­ дит богатое звуковое оформление в пье­ су: раздаются звуки сверчка, песня за сценой и т. д. В этом Толстой шёл пу­ тём близким к тому, по которому пошёл в своей драматургии позднее Чехов, но, конечно, характер и смысл использова­ ния звукового оформления у него был иной. В целом пьеса заключала в себе зна­ чительные элементы религиозной пропо­ веди, а её 5-й акт представил своеобраз­ ный толстовский «святочный вечер» (как выразился бы Чернышевский) —апо­ феоз, торжество богобоязненного Акима. Однако обличительная сила драмы была так огромна, что перед нею померкла толстовская проповедь. Толстой, как всегда, оказался сильным в критике бе­ зобразий, уяшсов жизни и беспомощным в выборе средств для их устранения. Второе крупное и законченное драма­ тическое произведение Толстого — коме­ дия «Плоды просвещения» (1890 г.) — продолжало традиции сатиры Фонвизина, Грибоедова и Гоголя. В то же время ко­ медия особенно ярко отразила взгляд Толстого — идеолога патриархального крестьянства — на жизнь дворянства. Критика трутней-дворян в комедии про­ водилась с позиций трёх мужиков, ге­ роев пьесы. Она ясно прозвучала (даже в лакированной постановке Александрий­ ского театра) как сатира, злая насмешка над дворянскими пустоплясами.* * См. Н. К. Г у д з и й . Как работал Тол­ стой. Сов. писатель. 1936 г. Через психологию обобранных и за­ мордованных мужиков из Курской гу­ бернии, меткой и злой на слова кухар­ ки показана жизнь дворянского дома,, проходящая в обжорстве, флирте и изы­ скании способов убить время. Барин Звездинцев увлечён спиритиз­ мом — беседами с загробным миром, ба­ рыня помешана на поисках инфекции, великовозрастный оболтус сын «Вово» просаживает денежки на густопсовых собак, пустышка дочь Бетси мучительно решает проблему: как ей оголиться (сде­ лать декольте) ровно настолько, чтобы не перейти рамок приличия. И вся эта орава бездельников владеет землёй и по­ тому сидит на шее мужика, у которого земли так мало, что и курицу выпустить некуда. Смех — оружие пьесы. Самыми умны­ ми людьми в пьесе выступают крестья­ не, слуги. Толстой как будто отказы­ вается от морализирования, и только- покорность, смирение мужиков говорят за то, что это толстовские мужики, спо­ собные всё снести и претерпеть. Но зато- какими дерзкими, протестующими пока­ зана кухарка, кучер и старый повар, вы­ гнанный после долголетней службы на улицу. Блестящее сатирическое разоблачение дворянского паразитизма сделало коме­ дию Толстого «Плоды просвещения» одним из самых выдающихся произведе­ ний мировой драматургии. II К созданию третьего драматического произведения, получившего такое же всеобщее признание, Толстой приступил, имея большой опыт драматурга. Пьеса, созревание которой длилось несколько лет, отразила в себе слож­ ные и противоречивые переживания Толстого, его неустанные поиски спосо­ бов уничтожения окружающего зла и беспощадную критику институтов само­ державно-бюрократического строя: суда» церкви, буржуазных семейных отноше­ ний. По установившейся традиции принято считать, что замысел драмы «Живой труп» возник в декабре 1897 года, когда Толстой узнал от председателя Москов­ ского окружного суда Давыдова о судеб­ ном процессе опустившегося до бродяж­ ничества Николая Самуиловича Гимера,. обвинённого в симуляции самоубийства, и его жены Екатерины Павловны Гимер, привлечённой к суду за двоемужество. Дело Гимеров закончилось «законным» и потому нелепым приговором: растор­ жением нового брака, за которым долж­ на была последовать ссылка законных супругов на поселение в Енисейскую гу­ бернию. Только вмешательство А. Ф. Кони и других влиятельных лиц, близ­ ких Толстому, помогло заменить ссылку