Сибирские огни, 1953, № 5

Галя встала. — Уже? — удивилась Рая. — Да, извини, пойду... — Но вечером мы увидимся? — Конечно. Галя заторопилась домой. Она открыла дверь с лестницы в коридор своим ключом и невольно остановилась на пороге. За другой дверью — в их комнате — слышались громкие мужские голоса: один принадлежал отцу, а другой — Дмитрию Ивановичу. За последние дни директор несколько раз встречался с отцом, был у них, и папа ходил к нему — о чём они говорили, Галя не знает, но, при­ дя от директора, папа был особенно мрачен, даже зол, даже бросил фра­ зу «твой Дмитрий Иванович», но, видно, сам почувствовал, что сказал не то, засмеялся и тут же перевёл на шутку. И вот опять между ними происходит серьёзный разговор — голос у директора звучит строго и настойчиво: — Поймите, товарищ Перфильев, поймите! Вы понадеялись на под­ руг, подруги понадеялись на вас, а факт остаётся фактом: мы заставили Галю держать тяжёлый и, главное, ненужный экзамен! Мы все вино­ ваты в этом, я не снимаю ответственности с себя, но из всех известных мне людей, которые могли во-время помочь Гале, особенно виноваты двое: формалистка-учительница и вы, вы — отец! — Йо я не хотел... — послышался голос отца. — Ещё бы! — перебил директор. — И Гладышева тоже не хотела. Но у неё человека заслонило равнодушие, а у вас, извините, слабово­ лие... Вы, конечно, вправе устраивать свою личную жизнь, как вам угодно... — А-а, — с досадой воскликнул отец, должно быть, махнув рукой.— Какая тут «личная жизнь»... Это было случайное... Моя личная жизнь вот здесь, с дочерью... — Тем более... Зачем же тянуть такие отношения с Галей? — Но я не знаю, понимаете, просто не знаю, как мне с ней говорить... — Учтите, ей на новой квартире не легче, пока вы такой... Галя спохватилась: она подслушивает — как нехорошо! Разговор, который вели взрослые, касался её... Девочка Галя, ко­ нечно, убежала бы сейчас прочь, но взрослой Гале, какой она чувствова­ ла себя, хотелось разговаривать с директором и с отцом на равных пра­ вах. Ведь ради этого она и шла к отцу. Правда, Дмитрий Иванович опе­ редил её и раньше, чем маленькая Галя, сообразил, что надо поговорить с отцом по душам, но зато Галя может лучше, чем Дмитрий Иванович, всё объяснить. И она решительно толкнула дверь. Она поздоровалась с Дмитрием Ивановичем, который стоял посредине комнаты. Папа сидел на диване. Он взглянул на дочь подозрительно. Даже сейчас он испугался: слышала она или не слышала? Галя прошла к письменному столику совершенно бесцельно — брать на нём ей было нечего, но она не знала, что сейчас де­ лать — мужчины упорно молчали при ней. Она повернулась лицом к отцу и увидела, как он сидит, сгорбив­ шись, уставясь взглядом в одну точку на полу, и неожиданно для самой себя заговорила совсем не так, как хотела — просто залепетала что-то беспомощно, по-детски: — Папа, ты прости... Но я слышала... Слышала, как вы тут говори­ ли... Папа, Дмитрий Иванович говорит правду, мне нисколько не легче на новой квартире... Нисколько. И я хотела сказать, папа... — Хорошо, Галочка, хорошо, не волнуйся, — поднимаясь с дивана,