Сибирские огни, 1953, № 4

— Ах, нельзя смотреть на жизнь сквозь розовые очки... Многое ещё далеко не совершенно. В этом тоне рокотало искреннее сочувствие к собеседнику, который глубоко заблуждается во взглядах, и страстное желание искоренить всё плохое, что мешает сделать жизнь до конца чистой, светлой и радостной. Самому высокому звуку гаммы соответствовал тон, каким сейчас встретил Студенцов Виктора, — в нём сквозили и жалоба, и огорчение, и острое нетерпение творящего человека, у которого •— ещё минута, и бу­ дет оборвана ценнейшая нить рассуждений, с таким трудом натянутая им. Впрочем, едва ли, конечно, встретится человек, чей голос не обладал -бы различными оттенками. Но их не так-то легко уловить, потому что пе­ реходы между ними обычно постепенны. Студенцов имел способность пропускать промежуточные тона, отчего контраст был разителен. Игорь мог зазвать человека к себе и, лениво откинувшись на спинку дивана, по­ вести неторопливую беседу тем тоном, что при музыкальном сравнении был тождественен звуку «до». Собеседник, и сам приняв такой же бла­ годушный тон, начинал рассказ о чём-нибудь, как вдруг в наиболее на­ пряжённое место расс,каза резкой высокой нотой врывалось замечание Студенцова: — Всё это хорошо, но дело не ждёт!.. Собеседник смущённо удалялся, обида же на то, что его так неожи­ данно прервали, при здравом рассуждении скоро проходила, ибо такой резкий переход мог означать лишь одно: человек, каждое мгновение у ко­ торого загружено до отказа, допустил небольшую передышку, но вот срок короткого отдыха миновал, и всё постороннее отметается перед глав­ ным — делом... На этот раз, однако, Виктор решил всё-таки зайти к Студенцову, по­ тому что письмо, какой бы оно ни имело характер, было самым важным делом в редакции, что при каждом удобном случае подчёркивал Осокин. — Вот... для вашего отдела, — промолвил он. Студенцов на секунду вернулся к своей рукописи, стараясь, очевид­ но, не забыть то, что хотел он писать дальше, потом разорвал конверт и быстро пробежал несколько листков, отпечатанных на машинке. — Что за бред? — спросил он, наконец. Виктор только пожал плечами: по догадкам он дал оценку содер­ жанию письма ещё раньше. — Бред... И к тому же анонимка, без подписи. Откуда это у вас? — повертел Студенцов в руках чистый конверт. — Почему ко мне? Виктор пояснил: — Мне передали и сказали, что это о театре... — Хм, — сморщился Студенцов. — Вы же не мальчик и должны по­ нимать, что в театре нас интересует искусство, творчество... А тут, чёрт знает, какие-то сплетни, какая-то материя для декораций... Он протянул Виктору конверт: — Передайте в отдел писем... И сразу же углубился в работу, всем видом давая понять, что окру­ жающее больше для него не существует. Виктор взялся уже за ручку двери, когда Студенцов встрепенулся: — Погодите... э-э, Виктор!.. Дайте письмо... Он снова повертел листки в руках, потом со вздохом произнёс: — Всё равно ведь направят к нам... И спросил: — Оно зарегистрировано? — Нет, я сразу понёс к вам... Студенцов отложил письмо на стопку папок и опять отрешился от мира сего. Виктор постоял немного, не зная, как же ему теперь поступить.