Сибирские огни, 1953, № 4

мечтаний и желаний человека в том возрасте — отвлёк внимание от все­ го остального... Впрочем, по характеру своему Геннадий Никитин не любил воспо­ минаний и в другой раз счёл бы просто позорным для себя тратить на них время. То, что прожито, — прожито. Геннадий жил настоящим, жил будущим, прошлое же было для него интересно лишь постольку, по­ скольку в нём содержалось кое-что, что могло послужить уроком в на­ стоящем и в будущем, — не больше. И если сейчас он всё-таки изменил своему правилу, припоминая то, что не имело практического значения, то это потому, что Григорий Михайлович занимал слишком значитель­ ное место в жизни Геннадия и, думая о нём, нельзя было не припомнить многое. Когда точно Смирнов стал их соседом, Геннадий ответить бы з а ­ труднился, он был ещё мал в то время, но что занятия и привычки ново­ го обитателя «Логовки» стали ему известны очень скоро,— за это он мог ручаться: в «Логовке» вообще быстро узнавали людей. «Логовкою» именовалась окраинная часть города, раскинувшаяся по склонам большого оврага, образованного речушкой, которая носила то же название и вытекала неизвестно откуда,— даже старожилы не знали этого. Маленькие домики — бревенчатые, дощатые, мазанки — без счёта и порядка лепились на склонах, как сакли в кавказском ауле,— те, что жили повыше, всегда видели, что делается в нижних дво­ рах, но и в их дворы мог заглянуть любой прохожий, находившийся на краю лога. Возникла «Логовка» в те годы, когда строительство Великой сибирской магистрали неожиданно превратило безвестную деревушку в город и этот новорождённый город стал расти не по дням, а по часам. Неизвестно, чем привлекала людей «Логовка»— тем ли, что вода была под боком, или близостью станции, — селились здесь в основном желез­ нодорожники, — но домики появлялись тут, как грибы, сразу кучками, чуть не каждый день. Так, правда, было в те, первые годы. К тому вре­ мени, когда Геннадий помнил себя, «Логовка» уже начинала умирать. Как всё поспешное и временное, она теперь никого не удовлетворяла. «Логовку» проклинали,— сами жители, когда весною тихая речушка вдруг взбухала и мутные воды её подступали к самым домам, шофёры, что уцепившись мёртвой хваткой за рукоятку тормоза, вели машины по бугристым дорогам «Логовки», почтальоны, которые изучили «Логовку» вдоль и поперёк и всё же иногда подолгу разыскивали нужный номер... Да, «Логовка» доживала последние годы. Уже подступили к самому оврагу многоэтажные махины новых зданий, уже звенел наверху трам­ вай, уже составлены были проекты сноса всех домов в «Логовке» и устройства на их месте большого парка. Геннадий понимал, что это хорошо, что так и нужно, и всё-таки ему жаль было «Логовку». Он любил её по-своему, как любят, очевидно, вся­ кое место, где родился и вырос, будь то шумный столичный город или тихое далёкое село. Мальчишкою он, пожалуй, считал своим домом не только собственноручно отстроенный отцом барак, а всю «Логовку»— всю, с её пусть невидными, но бесконечно знакомыми строениями, с досками, перекинутыми через речушку вместо мостов, с крохотными огородами, рассыпанными по всем дворам. Что могло быть лучше, чем летом часами бродить в речушке по колено в воде, опасаясь только стё­ кол и гвоздей на дне, которые могли поранить ногу, или забраться на тонкую гибкую черёмуху и до того наесться спелой ягоды, что ставший чёрным язык еле ворочался потом во рту; или смастерить из отрезка мед­ ной трубки и куска дерева пугач, набить его спичечными головками да на удивление друзей «жахнуть» так громко, чтобы зазвенело в ушах; или зимой выбраться на гору, уже «в город», в чужие края, уцепиться про-