Сибирские огни, 1953, № 4

соглашаться, то во всяком случае молчать, когда собеседники высказыва­ ют органически чуждые тебе мысли и стремления. И всё из-за вежливости, из-за древнего свода условных законов, под защитой которых равны все — хорошие и дурные, добрые и злые, желанные люди и незваные гости... Виктор, конечно, пошёл бы против всех этих неписанных правил, он совершенно избегал бы встречаться с друзьями Далецкого, но проситель­ ное: «Витенька! Что же люди-то скажут?» тёти Даши обезоруживало его. И всё же -—хватит. В конде-концов сегодня он вправе ответить тёте Даше тем же самым: «А что скажут люди? Пригласили его, а он — на тебе, обманул!» Гости у Николая Касьяновича уже собирались. Ещё в передней Виктор услышал голос Митрофанова. Что-то, какой-то оттенок в этом голосе, уди­ вило его. — Может быть, подождать, Николай Касьянович? А? Может быть, по­ немногу, легонечко, столько сразу — как бы... И когда Далецкий сухо и резко бросил: «М-да... Ерунда!», Виктор понял, что удивило его в голосе Митрофанова, — оттенок просьбы. О чём бы ни шла речь — всё равно это было странно. Это никак не вязалось с манерами Митрофанова — бесцеремонного, лезущего всегда напролом, тем более, что он, знал Виктор, — непосредственный начальник Николая Касьяновича по службе. А ещё необычнее был сухой ответ Далецкого, ко­ торый хотя и не заискивал перед Митрофановым, но никаких резкостей по отношению к нему тоже себе не позволял... Виктор вошёл в комнату. Кроме хозяина и Митрофанова там, оказы­ вается, была и Верочка. — Виктор Васильевич пожаловал! — поднялся Митрофанов. — С праздничком вас!.. Наработались? Беда вам — и в праздники работаете, не то, что мы, грешные... Виктор сразу почувствовал, что ошибся, — гремящий бас Митрофа­ нова, как всегда, был до раздражения бодр и напорист. Скорее уж можно было отметить непривычную серьёзность Верочки, с нервной миной на ли­ це теребившей бахрому скатерти. Обилие косметики не смягчало эту ми­ ну, а, наоборот, вместе с нею напоминало о том, что стремилась забыть Верочка, — оно напоминало, что Верочка давно уже не Верочка, а Вера Степановна и что куда лучше было бы Вере Степановне, смыв косметику, нянчить маленьких внуков, которых у неё могло быть, пожалуй, не меньше двух, если бы... если бы у Веры Степановны были дети. Верочка словно почувствовала на себе взгляд Виктора. Она выдавила улыбку и проговорила: • — Ужасно болит голова, ужасно... Я, кажется, сегодня буду совсем не в духе... Нет, и Верочка была прежней... Виктор прошёл на кухню. Там в жару и чаду тётя Даша стряпала к обеду пирожки и ватрушки, печенья и такие хитроумные штуки, что им и название трудно было подобрать, — на этот счёт она была великая ма­ стерица. Сначала тётя Даша, и верно, повздыхала, что Виктор уйдёт из дому, но потом согласилась: ■— Дело молодое, чего ж со стариками — поймут люди... И сорвалась с места: — Пойду, сорочку тебе поглажу... — Я сам, — хотел остановить её Виктор. — Где уж тебе самому! Кто это видел, чтобы мужик хорошо гла­ ди л !— вздохнула тётя Даша, схватила тарелку, набросала в нёе разных своих изделий и поставила перед Виктором: — Попробуй тогда, коли уходишь... Затем, с необычной для своей полноты подвижностью, она побежала