Сибирские огни, 1953, № 4

— Не перечь, Настя. Зря это всё... Позавтракать вот что-нибудь сго­ товь побыстрей, — решительно заявил Прокофий Ильич. Пока жена возилась у печки, он надел на валенки калоши, наполнил табаком кисет и завернул в бумагу старый кожаный фартук. Обедать до­ мой он решил не приходить, чтобы не утруждать ноги. Настасья Никитич­ на положила ему в сумку хлеб, сало, бутылку кипячёного молока, а когда Прокофий Ильич наскоро попил чаю и оделся, вышла его проводить. Это была старая привычка—выходить с мужем до ворот каждый раз, как он отправлялся на работу. Сохранилась она с давних пор, когда Про­ кофий Ильич был ещё молодым и ковал односельчанам лошадей в кро­ хотной, приютившейся на краю села кузнечёшке или уезжал в другие де­ ревни на заработки. Теперь до мастерских МТС было каких-то двести метров, но Настасья Никитична всё равно не нарушала укоренившегося правила. И Прокофий Ильич тоже обязательно прощался с женой, уходя из дому. Он сдержанно и немножко чинно кивнул Настасье Никитичне, а она прикрыла следом калитку, поклонилась и постояла, провожая его взглядом. Прокофий Ильич хотя и налегал на палку, однако шагал довольно бодро. Снег был прихвачен лёгким ночным морозцем и тонко поскрипывал под валенками и под металлическим острием палки. Начинало светать. Поверх одетой в иней берёзовой рощицы к туманной синеве неба замет­ но примешивался румянец зари. Недавнее очарование ночи исчезло, степ­ ная даль не представляла больше ничего загадочного. Луна, точно вы­ лив из себя весь свет, висела над горизонтом большим медно-жёлтым диском. Посёлок только просыпался. Над крышами кое-где поднимался ды­ мок. Было ещё рановато. Но Прокофий Ильич любил приходить в мастер­ ские пораньше, чтобы не спеша всё приготовить, разложить инструменты. Уже возле усадьбы МТС заметил он идушего впереди высокого чело­ века. По знакомому полушубку с поднятым воротником и грузной тороп­ ливой походке узнал он директора. Бурлаков остановился и подождал, пока старик к нему подошёл. — Куда это ты направился, старина? — протягивая руку, строго спросил он. Прокофий Ильич показал сумку с обедом: —■В мастерскую иду. — Мы же тебе запретили выходить. А ты по-своему делаешь. — Невмоготу мне это лежание, Фёдор Тимофеевич. Скука одолела. Помахаю молотком, может, лучше станет. — Подожди, скажу вот Кубрину, он тебя проберет, как следует, по- партийному. — Я беспартийный. — Какой же ты беспартийный? Ты — непартийный большевик. — Бурлаков улыбнулся. — Ну что с тобой делать? Может быть, посмотришь и — домой? — Чего смотреть? К горну. — Ладно: пусть будет по-твоему. Во дворе встретился им Вуколов, попыхивавший неизменной цыгар- кой в мундштуке. Бурлаков остановил его и обратился к старому кузнецу: — Прокофий Ильич, ты нас извини, мы с Тарасом Петровичем по­ ходим, хозяйство посмотрим. — Ступайте, я к себе пойду потихонечку, — сказал Прокофий Ильич и, стараясь меньше налегать на палку, направился в мастерскую. Его удивило, что в мастерских в этот ранний час находились не толь­ ко директор и главный инженер. В прохладном монтажном цехе он успел