Сибирские огни, 1953, № 4

— Ну и ищите его, настоящего. А где его взять? Из Москвы выпишем? Семён в начавшемся споре не принял участия, но прислушивался. Его мнения не спрашивали и пусть — не больно-то он нуждается. И если бы говорили только Галя и кузнец, он бы так и промолчал. Но про художника спрашивал замполит. И Семён, пораздумав, подал свой голос: — Серёжа Елкин хорошо рисует. Галя и Миша не обратили внимания на слова Семёна. — Елкин? — переспросил Кубрин, — это какой же Елкин, шофёр? — Он самый. — Говоришь, рисует? — Ещё как! — Так это замечательно, что же ты молчал? А мы голову ломаем. Слышите? Галя возразила: — Елкин — художник? С каких это пор? Не сочиняй, Семён. — Очень мне нужно сочинять, говорю — значит знаю. У него дома целый альбом с рисунками. Отца он нарисовал — портрет на стене висит, как настоящий. — Что-то не верится. Елкин и вдруг — художник. Я думала, он, кро­ ме автомашин, ничем не интересуется. — Рисует, а показывать не любит, это может быть, — веско, баском сказал комсорг. Он верил Семёну, так как сам помаленьку писал стихи, но никому об этом не говорил. Кубрин с осторожным укором сказал ребятам: —■Выходит, вы друг друга плохо знаете. Работаете вместе, а у кого какие наклонности, не имеете представления. А по-моему, когда человека мало знаешь, с ним трудно дружить. — Это правильно, — согласилась Галя. Миша Широков промолчал. Ему, как комсоргу, совсем нечего было возразить. Через минуту остановились напротив столовой. Кубрин больше не стал задерживать своих спутников. — У меня к вам, товарищи, просьба: чтобы наша новая газета была .интересной, надо иметь факты, острые, злободневные. Подбирайте такие факты, пишите. Будьте первыми корреспондентами. Договорились? А теперь, наверно, все в столовую? — Я побегу домой, — сказала Галя. — Мне тоже... — с сожалением произнёс Миша Широков. Ему хоте­ лось пойти.с замполитом, но он всегда обедал дома и поэтому не захватил денег. — Ладно, бегите. Приятного вам аппетита. А мы, Семён, — Кубрин положил на плечо пареньку руку, — пойдём в столовую. Г л а в а д е в я т а я Вечером Миша Широков собрался к товарищу: надел новое пальто, серую шапку-кубанку и, уже одетый, долго тёр суконкой и без того сияю­ щие хромовые сапоги. — Ты, сынок, как на свадьбу наряжаешься, — наблюдая за его сбо­ рами, с улыбкой сказала мать. — Уж не подыскал ли себе невесту? — Придумала тоже, — смущённо наклонился Миша. — Пойдём с Федей в кино. Новую картину привезли, не могу же я её пропустить. — Да я тебя не держу, ступай, — махнула рукой Мария Игнатьевна и с любовью подумала про сына: — Вырос ведь незаметно, кавалером стал. Время как идёт.