Сибирские огни, 1953, № 4

-—- Он жаловался, а мы ему, чёрту, верили. Пьяница он, и давно надо было его гнать в три шеи. Водил он нас за нос. Фёдор Тимофеевич, хозяин хороший, а вот доверчив чересчур. Сколько раз эта доверчивость его под­ водила. — Тарас Петрович сердито фукнул дымком и спросил Казюру: — ты всё, небось, гуляешь, по ночам не спишь? — Участь уж такова, холостяцкая, — согласился Казюра, притвор­ но вздохнув, — да нет, не гуляю, сейчас не до гулянья. Завтра, вот думаю совещание провести с агрономами. — Не даёшь ты покою своим агрономам, тягаешь их без конца. Дай им отдохнуть. -— Рад бы, да ничего не поделаешь, весна подпирает. Семена надо проверить, агромероприятия разработать. Предусмотреть всё. Наша стра­ да на носу. — Ваша только? — Нет, почему же? И ваша. Общая. Казюра взял спички, раскурил трубку и отмахнул от себя дым. —• Ты скажи, зима нынче какая, — заговорил Тарас Петрович, — на­ чало марта, а холод, как в январе. Какая-то будет весна? ■—• Весна ожидается дружная, — сказал Казюра, — а раз так, то надо воду на полях задерживать. Вот. и снова агроном поворачивайся. Прово­ ронишь — на тебя первого покажут. — Озимые как, Иван Григорьевич? Не повредили их морозы? —• С осени я сам, признаться, побаивался, пока снегу было мало. Но ничего. Вчера в колхозе «Свет» смотрели: живучесть хорошая. — Дочка там моя как себя чувствует?— спросил Тарас Петрович. — Нина Алексеевна? Не плохо, вроде. Трудится, спорит с председа­ телем, хорошеет... — Казюра, как бы вспоминая, что сказать, посмотрел вверх. —■Громова разве ваша дочь? — догадавшись о ком идёт речь, спро­ сил Кубрин. С того дня, как вместе ехали со станции, он больше не видел девушку. — Нина Алексеевна дочь Тарасу Петровичу по доброте его сердца. Он всех жалеет, для него все сынки да дочки. — С улыбкой пояснил Ка­ зюра и тут же переменил разговор. — Тревожусь я, Тарас Петрович. Зверья развелось — тьма. Вчера ехали мы из «Света» — волк попался. Ещё не стемнело, а он чешет, дьявол, вдоль дороги и ухом не ведёт. Мет­ ров за пятьдесят, не больше. — Это же для животноводства опасно. Надо принимать какие-то меры. Скажем, провести совещание охотников и по­ ставить перед ними конкретные задачи... Казюра и Тарас Петрович разговорились про охоту; о том, сколько развелось в степи лисиц, волков, коз, а на камышовых озёрах стали по­ падаться даже дикие кабаны. Кубрин слушал, молча попыхивая трубкой. Он осторожно поглядывал на главного агронома и чувствовал, что у него никак не складывается о нём какого-то определённого мнения. Вот Вуко- лова он понял с первого взгляда: хороший, прямой старикан. А этого — не мог. Нина Громова кажется правильно его охарактеризовала. В нём действительно чувствовалось что-то педантичное, нудное. Непонятно, например, для чего он пришёл в столь поздний час. Ни о каких делах он так и не заговорил, видимо, их у него и не было. Пробыл он не меньше часа. Все трое беспрестанно курили. В комнате посинело от дыму. В дверь заглянула Ольга Арсентьевна и укоризненно по­ качала головой. Кубрин открыл форточку. Потянуло приятным холодком. Казюра стал расспрашивать, какие в городе идут кинофильмы, что есть в магазинах. Тарас Петрович отвечал коротко и не весьма охотно. Видимо, ему эти распросы надоели. Вдруг он сказал: — Птичкина я видел, обещал к нам приехать.