Сибирские огни, 1953, № 4

Усталости в обычном смысле Виктор не чувствовал, хоть и встречался весь день с разными людьми, копался в толстых бухгалтерских книгах, которые всегда были для него китайской грамотой. Было ощущение огром­ ной душевной тяжести, от которой не избавляет ни отдых, ни сон, ни сыт­ ный обед. Итти домой Виктор пока не мог. Надо было тщательно разобраться во всём, разложить по полкам перепутанную кучу фактов, свалившуюся на него сегодня. Виктор перешёл с тротуара на бульвар и присел на первую попав­ шуюся скамейку. И сразу же холодком пробежала мысль о том, что было бы, если бы... То, что письма касались той самой базы, где работал Николай Касья­ нович, сперва даже мимолётно не натолкнуло Виктора на предположение, что его родственник может иметь хотя бы косвенное отношение ко всей зтой тёмной истории. Мошенники, о которых говорилось в письмах, пред­ ставлялись ему какими-то мрачными фигурами, пожалуй, и не похожими на нормальных людей — с испитыми, дегенеративными лицами, от кото­ рых за версту несёт преступлением. И ему хотелось даже, чтобы ничего ещё не подозревающий Николай Касьянович с восхищением увидел, как Виктор разоблачит, уничтожит этих окопавшихся преступников. Он встретил Далецкого у входа в контору. — Ты к нам? — вытянул губы трубочкой тот. — Весьма... По какому же вопросу, если можно поинтересоваться?.. Что-то — или предупреждение Осокина, или, может быть, неясный отблеск насторожённости в глазах Далецкого — заставило Виктора, уже готового сказать правду, остановиться. Он ответил возможно более не­ принуждённо: — Один ваш рабочий прислал письмо, — жалуется, что плохо отре­ монтировали квартиру... Надо уточнить кое-что... — Ну, ну, — сказал Николай Касьянович, и отблеск насторожённо­ сти погас в его глазах. ■— Бытовые условия трудящихся являются важней­ шей предпосылкой... М-да... Весьма... А потом началось всё это — беседы с людьми, возня с бесчисленными запутанными документами... Чем дальше, тем больше чувствовал Виктор, что если его родственник и не имеет прямого отношения к шайке, то, во всяком случае, существование её не было для него секретом... И, как обухом по голове, ударили Виктора спокойные слова одного из со­ беседников: — Главарь у них — Далецкий, это уж точно... Не смотрите, что он только кассир, а Митрофанов — бухгалтер... И когда, чуть позднее, то же было подтверждено бесспорным доку­ ментом, перед Виктором сама собою возникла давнишняя, но и сейчас до слёз горькая картина, — Николай Касьянович берёт двумя пальцами лю­ бимую мамину синюю кофточку и пришёптывает одними губами: «Поно­ шено... Весьма...», а затем обрадованно вытягивает губы трубочкой, рас­ кладывая по дивану мамино пёстрое праздничное платье: «Минимум полтораста...» Из кинотеатра, напротив скамейки, где сидел Виктор, повалила тол­ па, — кончился сеанс. Люди шумели, смеялись, перекликались друг с другом... А Виктор ничего не видел. Перед ним опять была та же карти­ на — синяя мамина кофточка, пёстрое мамино платье, Николай Касья­ нович... Только теперь Далецкий стал другим. Чёрный костюм его отливал холодным блеском чешуи, длинные руки извивались подобно щупальцам... За чей счёт существовал Далецкий? За счёт рабочего, почти без от­ дыха и сна стоявшего всю войну у станка, колхозницы, которая работала