Сибирские огни, 1953, № 3

—- Ах, разъязви его, Паньку!.. Ну, подгадил, курицын сын! Куренок спохватился, видимо, что мать Павла стоит рядом, и смущён­ но предложил председателю: — Самосаду моего завернёшь по такому случаю?.. Виктор, как в полусне, наблюдал за происходящим. Две неотвязных мысли, переплетаясь, смыкаясь, размыкаясь и снова сходясь, стучали в его голове. Два удара обрушились на него за несколько минут, два тяж­ ких до непереносимой боли удара. Первый — весть об отце. Виктор уже не сомневался, что Василий Алексеевич Тихонов, о котором рассказывал председатель, это его отец, пусть всегда для него далёкий, пусть причи­ нивший столько горя матери, но всё же отец. Слишком много совпадений, чтобы можно было сомневаться, что это он, — имя, отчество, фамилия, возраст, наконец, то, что именно во время боёв под Сталинградом пере­ стали приходить денежные переводы. Короткий рассказ председателя словно бритвой резнул по тоненькой натянутой нити, трепетавшей в душе Виктора все эти годы, — нити, связывавшей его с далёкими, смутно вспо­ минавшимися, но бесконечно дорогими днями, когда отец был с ними. Не признаваясь себе в этом, Виктор никогда не забывал, что у него есть на белом свете самый близкий человек, и жил смутной надеждой, что рано или поздно они встретятся. Теперь не на что было надеяться... Отталкивая мысль об отце, навязчиво лезла другая — о том, что толь­ ко что произошло с трактором. «Панька, курицын сын!» — корил Павла дед Куренок, не подозревая, что по соседству с ним стоит ещё один, пусть косвенный, но всё же виновник беды, разразившейся над колхозом. «Вот паша пятилетка, вот планы, которые мы обязаны выполнить», — говорил Виктору Бородин, видя в нём союзника, друга, помощника в большом де­ ле, и не помышлял, что этот союзник в кавычках двумя-тремя непродуман­ ными словами, сказанными в пылу петушиного задора, воткнул в колёса налаженной, точно отрегулированной машины не палку, нет, толстенную жердину, от которой затрещали спицы... Газетчик! Журналист! Большая честь носить это звание. Тебя ува­ жает народ, тебе верят, каждое слово твоё принимается, как умный и дельный совет человека, видящего дальше, чем другие, знающего больше, чем другие, умеющего подсказать верный путь. Но и огромная ответствен­ ность лежит на тебе, журналист. Продумай, всё взвесь, всё оцени прежде, чем принять решение. А если тебе не знаком вопрос, с которым ты столк­ нулся, — ведь тебе по служебному долгу приходится встречаться с людь­ ми самых разных профессий? Если ты не уверен вполне, на чьей стороне правота, и не можешь решить этого один? Не бойся опереться тогда на честных, знающих людей, на тех простых советских людей, которые окружают тебя всюду. Этим ты не потеряешь их уважения, этим ты толь­ ко повысишь свой авторитет. И это поможет тебе до конца использовать оружие, вручённое тебе партией, самое острое и сильное её оружие — печать... У крыльца правления шумела толпа. Собрались все, кто оставался в деревне, — старики и старухи, женщины с грудными детьми, инвалиды. Проворные ребятишки сновали всюду, не сознавая, что случилась беда, и довольные тем, что в такой поздний час они на улице и никто их не гонит домой, не укладывает спать. Катерина, всё в той же стёганке и цветастой косынке, стояла впереди, только теперь она не была похожа на девочку, скорбные складки на румяном лице сделали её старше. — Вы знаете, что произошло, товарищи, — сказал Бородин. — Вы знаете, чем это нам грозит, — завтра мы сможем отправить на элеватор только половину того количества зерна, которое отправляем обычно, по­ тому что косит один лишь комбайн. Я ничего не хочу говорить сейчас сам, я жду вашего слова...