Сибирские огни, 1953, № 3

совсем к ночи сможем встретиться. Вы лучше пока отдохните с дороги, перекусите, — обратился он к Виктору. — Константин Лукич! Так как же? — простонал Павел, видя, что председатель вот-вот исчезнет. — Павел! Я сказал, — произнёс председатель без всякого нажима, но Павел сразу поник и тронул за рукав Виктора: — Пойдёмте... Они пошли по деревенской улице мимо бревенчатых домиков, мимо невысоких плетней, напоминавших стенки большой корзины; кое-где лесины в плетнях ещё жили и выбросили по нескольку пучков зелёных листьев, — от этого сходство с корзиной терялось, и ограда из чего-то казённого, чем является всякий оструганный и подогнанный забор, пре­ вращалась в такую же естественную часть пейзажа, какова, скажем, поросль ивняка на берегу реки. Вечернее солнце, добравшись уже до самого горизонта, напоследок собрало всё-таки силы, раздвинуло тучи и рассыпало по траве серебристые бисеринки; лёгкий, почти прозрачный дымок, шедший из труб, щекотал ноздри; мычало стадо, возвращаясь домой, где-то залаяла собака, другая гавкнула ей в ответ два раза и замолкла, и, оттеняя эти звуки, ровно и беспрерывно гудел вдалеке мо­ тор трактора... Павел заговорил, когда они изрядно отошли уже от правления: — Видите, что получается. А я точно знаю — толк будет... Разговаривая с Павлом на автомашине, Виктор испытывал только одно чувство — задор, горячее желание помочь этому парню победить рутинёров. Сейчас, после того, как многое знающий и уверенный в своих действиях Бородин не захотел даже подробно говорить с Павлом об этом деле, прибавилось ещё одно. Оно, это второе чувство, советовало не спешить, всё продумать, — ведь Виктор, давая Павлу совет итти напе­ рекор всем, брал на себя немалую ответственность. — Что же делать? — повторил свой вопрос Павел. И победило первое чувство. Ждать неизвестно сколько — неделю, месяц, когда пройдут все сроки? А разве тот же Бородин не может быть рутинёром при всех его хороших качествах? Разве косность не может одолеть самого положительного человека? Разве она не тот самый враг, .о котором говорил когда-то Осокин? — Пробовать! — упрямо сказал Виктор и, поколебавшись, приба­ вил: — Если уверен. -— Ну, что ж, — промолвил Павел, — я тоже так думаю... Они вошли в небольшой двор. Напротив дома там стоял низенький хлев с земляной крышей, поросшей зеленовато-белой, словно присы­ панной пудрой лебедой, среди которой, как командир на параде перед войском, высился одинокий куст полыни; потемневшая банька приюти­ лась в углу двора, крыша её была увенчана котелком без дна, заменяв­ шим трубу; наполовину вкопанный в землю бочонок возле крыльца был доверху полон дождевой водой, в которой плавали соломинки, позядшие листья и нивесть какими судьбами попавший сюда, в деревню, трамвай­ ный билет. Павел первым прошёл в тёмные сенцы, где-то за брёвнами отыскал ключ, отпер двери и пригласил Виктора: — Проходите! Мамка позднее будет, с нею вам тоже повидаться надо — парторг она у нас... Разделись в кухне с лавками вдоль стен, русской печью, полатями, шкафчиком для посуды и несколькими крынками на окне. Лохматый дымчатый кот, спавший на печи, проснулся, спрыгнул на пол, мяукнул, одним прыжком вскочил Павлу на плечо и стал тереться об его затылок, мурлыча так, что у Виктора зазвенело в ушах.