Сибирские огни, 1953, № 3

Ковалёв пристально взглянул на механика и сказал: —■Так вы просто летун, товарищ Кругляков. Виктор уже заметил за Леонидом эту особенность: послушать, послу­ шать человека и без церемоний выложить в глаза своё мнение о нём. —Летун? — задумчиво переспросил Кругляков и без всякой обиды по­ качал головой. — Нет, я не летун. Летун — это кто за длинными рублями гонится, кому на дело начхать. А я что же — разве так вот уеду, захотел — и всё? Я ребят обучу, дождусь, пока всё на лад не пойдёт, ну, а там и дви­ нусь. Я почему езжу, — интересно мне начинать большие дела, пни корче­ вать, тайгу прорубать, а на готовенькое и без меня охотников много най­ дётся. Трудно, скажете, — лёгкой жизни только лодырь ищет. А для меня лучшего не надо... Кругляков присел на койку, скрипнувшую пружинами. — Из-за моего беспокойного характера нет у меня ни ордена, ни ме­ дали, хотя у друзей моих — по три-четыре их уже. Только вот что я сей­ час думаю. Осяду-ка здесь, в Чёмской степи... — Стареете? — спросил Ковалёв. Кругляков взмахнул рукой, чуть не задев лампочку над головой: — Какое — старею. Меня ещё на пять пятилеток хватит, — будьте уверены. Больно много строек началось, не разгонишься на все сразу, — вот в чём дело. Осяду тут, осушу ваши болота, тогда и орден получу. Ну, не орден — медаль хотя бы. «Зачем мне орден, я согласен на медаль», — как у нас в Челябинске артист декламировал... Кругляков вдруг взлетел и торопливо стал натягивать плащ: — Трактор-то придёт, а меня нет! Он обернулся к Ковалёву: — Большое вам спасибо! И от меня, и от «Эка»... 3 . „Вы е здн ая р едакция зд е сь 44 Утром Ковалёв зашёл разбудить Виктора. И тени беспокойной ночи не было на его недавно побритом лице. Спустились в подвал гостиницы, в чайную, позавтракали, — Леонид при этом всё подшучивал над офици­ анткой и буфетчицей,—а потом отправились в редакцию районной газеты. Только теперь Виктор по-настоящему разглядел Чёмск. Он, верно, очень хорош был в солнечную погоду со своими низенькими домиками, почти утонувшими в зелени, с резными скворешнями на длинных шестах, с особой тишиной небольшого городка, где нет сильно развитого улич­ ного движения и где потому так отчетливо слышны все без исключения звуки —■и туканье движка электростанции, и отдалённый петушиный крик, и лёгкий скрип повозки, гружённой металлическими бочками с го­ рючим, на которых сидит парень в промасленной одежде, изредка пощёл­ кивая бичом по спинам лениво плетущихся быков. Он, город, был бы хорош и сейчйс, если бы не эта липкая грязь, вновь заставившая Викто­ ра добрым словом помянуть сапоги. Ковалёв то и дело раскланивался со встречными, пожимал руки, приветливо махал кому-то на той стороне улицы. Он был своим в Чём- ске — это чувствовалось, — хотя приехал сюда, как рассказывал Викто­ ру, год с небольшим назад. Виктор не мог понять, отчего это так, — или от умения Леонида сходиться с людьми, или оттого, что город был неве­ лик, или ещё от чего-то. — Пустили кондитерский цех? — окликнул Ковалёв мужчину, вхо­ дившего в дом с вывеской: «Райпищекомбинат». — Во вторник, милости просим, на пробу, — отвечал тот. — Чего же ты не заглядываешь, дед Игнат? — укоризненно говорил