Сибирские огни, 1953, № 3

Виктор понял, что это относится к случаю с отчётом. - Их быстрее заметишь, своих врагов, если будешь учиться видеть в глубину, а не по верхам, — Осокин показал рукой, как это — «по вер- хам». — Журналистика^— не развлечение, а труд, такой же нелёгкий и на­ пряженный, как всякий, если не больше. Что случается потратить день, чтобы достать десять строк, это ты знаешь. Но многого ещё не знаешь. Ночей бессонных, холода, слякоти, когда зуб на зуб не попадает, а тебе надо до места добраться, да с людьми поговорить, да материал написато, да потом не спать ложиться, а обратно отправляться надо, потому что твой материал ждут, — этого ты ещё не испытал. Обиды до слёз, обиды, когда клевещут, помои льют на тебя, хоть ты и прав, — не приходилось тебе терпеть. И того тоже, как при этом, чтобы правды добиться, все си­ лы приходится напречь... Напрячь, — поправился он через мгновение. Речь Осокина отличалась иногда даже чересчур точным литератур­ ным произношением, и вдруг в неё чужеродными телами врывались не­ верный оборот или неправильное ударение. Виктор часто наблюдал это у людей, которым мало пришлось учиться в детстве и которые навёрсты­ вали образование уже взрослыми, сокращая время сна и отдыха... — И всё-таки какой радостный труд! — сказал Осокин. — Когда видишь, как машет гигантскими шагами движение, которому ты помог развиться, когда люди благодарят тебя, что ты помог им избавиться от нечисти и накипи на их здоровом теле, — тогда это понимаешь... Когда смотришь, как читают твою статью в цехе на перерыве, в поле на стане, как наизусть заучивают куски и произносят их на собраниях — е о т что пишет газета, вот чему она учит, — готов ещё, хоть всю жизнь, итти в хо­ лод, грязь, слякоть, в воду, в огонь! Осокин нахмурил брови: — Не верь тому, кто скажет, что наша работа скучная, что ремесло она, а не творчество. Это те говорят, кто жизнь не любит, кто ценит в ней одного себя. Они её, нашу работу, такой и делают. Сумей душу вложить в то, что пишешь, а не ледышку, не камень холодный, один раз обтёсан­ ный и под все^размеры подогнанный, как пробка такая — поверни, в лю­ бую дырку войдёт. Сумей за сухим фактом увидеть и читателю показать самое весёлое и радостное, что может быть на свете, — коммунизм... Осокин взял со стола пачку писем, пролистал их, словно изучая, и вдруг оседлал своего излюбленного конька, но это уже не показалось Виктору смешным, это вытекало из всего сказанного прежде: — Письма? Канцелярия, мол, входящие, исходящие... Так, что ли? Нет, люди, живые люди, вот они, — Осокин указал на шкаф с яшиками- картотеками. Один ящик был, когда я сюда на работу пришёл, теперь шкафа не хватает, второй надо ставить — всё у завхоза не добьюсь,— а каждая карточка человек, наш рабочий или сельский корреспондент. И у каждого глаза, уши, у каждого мозг и совесть советского граждани­ на — строителя коммунизма. Почему их столько стало? Потому, что ве­ рят в свою газету, всё больше привыкают выкладывать ей свои мысли и чувства. Они наши верные помощники или мы — их, — этого не разбе­ рёшь да и не надо разбирать. Друзья и сподвижники — вот кто мы и они, равноправные строители нового общества. Осокин отвёл взгляд от шкафа. u А 0 чём пишут — это тоже надо понимать. Как поп в рождествен­ ский мороз людей крестить повёл, как кулаки учительницу затравили — вот что раньше было. А теперь ребята-комсомольцы на председателя кол­ хоза жалуются, скупится, мол, мало денег даёт на библиотеку. Это где библиотека в селе сибирском! Где в избе тараканы тучей по стене хо­ дили, как живая шевелилась, — где телок детишкам в лицо мордой тыкался, я так жил. Или пишут ещё старики, что эмтеэс трактора пло­