Сибирские огни, 1953, № 3
и скромными осенними цветами, — у многих были букеты, предназначен ные, как легко было догадаться, знаменитому артисту, — Виктор помог Вале снять пальто, и пока раздумывал, как помочь ей снять резиновые ботики, она справилась с этим сама. В тёмносинем платье, с тоненькой ниточкой серебристых бус на шее, Валя казалась строже и потому ещё привлекательней. Шагая рядом с ней, Виктор подмечал внимательные взгляды встречных, и это заставляло его приосаниваться, как если бы^ взгляды относились к нему самому. До звонка они обменялись с Ва лей лишь несколькими словами, но Виктор не чувствовал неловкости, потому что всё пока было только началом, и что-то подсказывало ему’ что сегодня он сможет говорить с девушкой от чистого сердца, а не так натянуто, как в прежние встречи. Люстра медленно погасла. Раздался далёкий, но всё-таки чётко слы шимый стук палочки о пюпитр— дирижёр предупреждал артистов ор кестра: приготовьтесь! Прозвучали первые такты увертюры... «Ничего», -—неопределённо ответил он Вале, когда она в день зна комства спросила, любит ли он оперу. Это было неправдой: он часто слу шал оперы по радио и, признаться, совсем не любил их. Он никак не мог избавиться от впечатления нарочитости, когда люди не говорили, а пели, обращаясь друг к другу. Но сейчас знакомая увертюра к «Евгению Онегину» звучала по-иному. Виктор сразу понял, что радио скрадывает в музыке многие тонкие оттенки, делая её суше, отнимая у неё, если можно так сказать, многоцветность. А здесь музыка властно подчинила сознание и чувства только себе. Бесшумно пополз тяжёлый бархатный занавес, открывая декорации усадьбы Лариных. Виктор краешком глаза покосился на Валю: она си дела, чуть откинувшись назад, сжимая в руке программу. И снова опера отвлекла его внимание... В антракте Виктор пригласил Валю в буфет. — Идите лучше один, я посмотрю вот это, — сказала девушка, ука зывая на фотографии артистов, развешанные в фойе. Всего несколько дней назад в городе открылись коммерческие мага зины и буфеты «Особторга». Глаз, привыкший к скупому убранству вит рин военного времени, поражался обилием пёстрых коробок, пачек, эти кеток, разнообразием всего, от чего почти отвыкли. Виктор спросил стоявшую к нему спиной крайнюю в очереди жен щину в чёрном шёлковом платье, с тёмными волосами, тугими локонами спускающимися по спине: — Вы последняя? Женщина быстро обернулась, и взгляд Виктора встретился со смею щимися глазами Маргариты: — И вы ещё будете утверждать, что не преследуете меня? Виктор недовольно поджал губы: Маргарита говорила громко, не стесняясь, что её могут услышать. — Не сердитесь, — сказала Маргарита и вздохнула: — Беда с людь ми, которые не понимают шуток... Помедлив мгновение, она спросила: — Вы один? — Н-нет, — проговорил Виктор. — И я не одна, но, как видите, стою, мучаюсь в очереди... Какие всё- таки бывают кавалеры: мой убежал за кулисы к Козловскому, а даму бро сил на произвол судьбы. Вы не такой? — и, не дожидаясь ответа, Мар гарита, как птица, перепорхнула на новую тему: — Как вам опера? — Хорошо, — от души сказал Виктор. — А мне.ч. — Маргарита заговорщически притянула Виктора
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2