Сибирские огни, 1953, № 3

сходились во мнениях и укрепляли за Виктором славу «много о себе ду­ мающего» у одних и «героя не нашего времени» у других. Были, наконец, третьи девушки — безразличные Виктору, — и с ними как раз он мог держаться без всякой натяжки, но... они были безразличны ему... Виктор прошёл через сквер и сел на скамейку. Он достал из карма­ на сложенный вчетверо небольшой листок бумаги, развернул его и снова перечитал, хотя перечитывать, собственно, было нечего — всё, там напи­ санное, он помнил наизусть, от слова до слова. В листке с большими красными буквами сверху было всего четыре строки, напечатанных на машинке: «Уважаемый товарищ Тихонов! Просим Вас зайти в редакцию, в комнату № 57 для беседы относи­ тельно Вашей рецензии. С приветом...» Подписан листок был неразборчивым угловатым почерком, похожим на готический. Письмо пришло утром, и с тех пор Виктор несколько раз перечиты­ вал его. Это было третье в жизни Виктора письмо, полученное им из ре­ дакции. Первое было совсем давно, кажется, ещё в четвёртом классе, — Виктору писали тогда из «Пионерской правды», что гиперболоида инже­ нера Гарина, о котором рассказано в романе Алексея Толстого, пока не существует и что поэтому нельзя, как советует Виктор, использовать его для прокладки железнодорожных путей в горах. Другое, тоже из «Пио­ нерской правды», Виктор получил года два спустя. Ему отвечали, почему нельзя послать наши войска в помощь республиканской Испании, и со­ общали, что в одном из ближайших номеров будет напечатана об этом подробная статья. Верно, такая статья появилась, и в самом начале её было сказано, что статья печатается по просьбе ряда школьников, в чис­ ле которых назывался и Виктор. Было странно и радостно, когда в почтовом ящике оказывались конверты из плотной бумаги, украшенные эмблемой «Пионерской прав­ ды»,— совсем такой, как в газете. Но что они — по сравнению с ма­ леньким листком, который Виктор держал в руках сейчас? Это, третье письмо решало его судьбу... Можно было итти в редакцию хоть сию минуту, но что-то заставля­ ло Виктора медлить. Он решил, что встанет со скамейки, когда мимо пройдёт десять автомашин. Насчитал семь или восемь и сбился со счёта. Тогда решил дождаться двадцати пяти... Ещё переписывая рецензию начисто и потом опуская заклеенный конверт в почтовый ящик, Виктор как-то не воспринимал всего этого всерьёз. Рецензия была о новом фильме, который он смотрел несколько дней назад, сдав последний экзамен. Он вышел из кино со светлым и не­ много грустным чувством, появлявшимся у него всегда после хорошей картины, — будто только что расстался с близкими, дорогими людьми. Хотелось с кем-нибудь поделиться этим чувством, и Виктор взялся за перо, впервые не размышляя о том, что пишет — стихи или прозу — и для чего он пишет. Он рассказывал о девушке, отдавшей жизнь за своё правое дело, милой, чудесной девушке, которой жить бы и жить и кото­ рая без колебаний пошла на смерть... Он не заметил, как исписал пять страниц, и только перечитав написанное, подумал, что получилась рецен­ зия, такая же, какие часто появлялись в газете. Тогда Виктор посмотрел картину ещё раз, чтобы проверить, не перепутал ли он чего-нибудь, и от­ правил рецензию в редакцию. Что скажут ему в таинственной комнате номер пятьдесят семь, пред­ ставлявшейся Виктору огромной, прокуренной, где десятки людей за десятками столов кричат в телефонные трубки, бешено выстукивают на