Сибирские огни, 1953, № 2

so Ира сказала: — Что ж, девчата, а? И стало слышно, как в котельной травят пар. Борька торопливо спросил: Можно, Ира? Он говорит громко, быстро и, самое главное, хочет, чтобы получилось у него серьёзно. Он сказал, что знает нас давно и что надо принять меры. Ира опять повторила: — Так что ж, девчата, а? Мы с Клавой молчали. — Может быть, к ним прикрепить кого-нибудь? — спросил Борька,— Рябина, может быть. — Никого не надо,— сказала я. Я считаю, что надо обсудить их на общем комсомольском собра­ нии, сказала Нина.— Пресечь их разболтанность.. Раз и навсегда. А то вчера, например, Кузьма Петрович сказал, что требуется нажать, закон­ чить вкладыши к подшипникам, а Жукова с Беловой весь день прохихика- ли, да гудок не успел прогудеть, их уже нет: боятся на танцы опоздать. А в результате сегодня в сборочном простой. И ещё есть факты. Клава шепчет мне: — Нинка-то, а? — Ну, а ты, Рябин, как думаешь? — спросила Ира. Володька посмотрел на меня и сказал: — Они, конечно, разболтались: факт. Но я Жукову знаю давно. Я считаю так: у нас собрание когда? Двадцать второго? Вот. До неге двенадцать дней. А на собрании подведём итог: или так, или так. Гак лучше всего будет,— быстро сказала Сонечка,— до двадцать второго они ещё обязательно исправятся. — Будем надеяться, — сказал Борька. Ребята, вы разрешите мне? — спросил Кузьма Петрович, глядя на Иру, и встал. — Что я хочу сказать? Что виноваты и мы: я, например. Ясно? Я её (он ткнул пальцем на меня) знаю с тех пор, как она ещё родиться долж ­ на была. Григорий Алексеевич, отец её, мой лучший друг был. И мать её знал. Что я хочу сказать? Что она мне как дочь. Тем более отца с матерью у неё нет. И виноват я, что жалел её. Я уж когда заметил, что неладно де­ ло, а все думал по-хорошему. Д а . И ты, Ирина Николаевна, виновата: мало, значит, внимания обращала. Я как подумаю,— вдруг сказал Кузь­ ма Петрович,— что Григорий Алексеевич сейчас мне бы сказал, что я за его дочкой не усмотрел... просто,— и Кузьма Петрович посмотрел на меня. Я встала. — Эх, Тонька! — сказал Кузьма Петрович, тяжело сел, достал пла­ ток и начал сморкаться. Прогудел гудок с обеда. Я говорю: — И я , и Клава... В общем, честное слово! И убежала из конторки, чтобы не зареветь. После смены вышла с завода: Игорь у проходной ждёт. Пошли вме­ сте. Я молчу, и он ничего не говорит. Снег пошёл. Я говорю: — Рябин опять приспособление придумал: для обточки тормозных колодок. Как-то здорово у него всё получается.