Сибирские огни, 1953, № 2

рассказывает. Который раз и ни одного нового слова. Затвердил, как отче наш. Чернозём. Л ю б о ч к а . Какая вы, тётя, грубая. Е л е н а . Иди, картошка остынет. Елена и Любочка уходят. Входит Михей. М и х е й ( искоса посмотрел на дочь). Д ля кого вырядилась? Л ю д м и л а . Привычка. М и х е й . Не угомонилась? Всё судьбу пытаешь? Л ю д м и л а . Что же больше делать? Сама искала, сама себя под откос пустила. М и х е й . Работать надо. Тогда для дури в голове не будет места. Л ю д м и л а . Не смеши, отец. Работать! Из меня честного труже­ ника не получится. Избаловали в молодости добрые люди. (Пауза ). В Омске на вокзале один проезжий рассказывал, что в Москве опять от­ крылись рестораны, кафе. Женщины вспомнили, что надо прилично оде­ ваться, быть нарядными. Будто, как прежде, носят бриллианты. М и х е й . Эка радость! Одумайся. Смотри, какое вашему брату те­ перь уважение. Настоящее. Ценить надо. Л ю д м и л а . Поздно. Слышен стук. Любочка пробегает через комнату, торопясь открыть калитку. М и х е й . Долго так не протянешь. Приструнят. Я ещё поживу, посмотрю... Л ю д м и л а . Мало радости. Входит Любочка и пришедший с работы Михаил. Л ю б о ч к а (отцу). Ты совсем не думаешь о здоровье. Раздевайся скорее. Грейся. М и х а и л (снимая полуш убок). Буран поднялся. Хлещет в лицо. Ноги скользят. Вокруг темнота... (Садится к печке, закуривает) . Шёл и невольно вспомнил, как в молодости в такую погоду бегал на лекции и совсем не чувствовал холода, усталости. А теперь бредёшь, бредёшь. Л ю д м и л а . Продрог, труженик. (Подходит к буфету, достаёт б у ­ тылку самогонки). Выпьешь? Первач. Л ю б о ч к а . Папа не будет. Ему нельзя. М и х а и л . Можно, дочь, но воздержусь. М и х е й. Зря отказываешься. Составь ей компанию. Л ю д м и л а . Другие охотники найдутся. Предлагаю, ж алея тебя, горемыку. М и х а и л . Р азве я на что-нибудь жалуюсь? Ищу сочувствия? Л ю д м и л а (поставив бутылку обратно). Заквас добрый. Хоть юшка из носу льёт и на земле давно лежишь, всё равно кричи; «моя берёт!» М и х е й . Перед дочерью пора стыдиться. М и х а и л . Зачем , отец, эти разговоры. М и х е й . Нет своего ума —•займи, да дойми. Л ю б о ч к а . Папа не виноват. Я знаю. М и х а и л . Ты, отец, знаешь, как долго и злобно мне мстили, как отняли радость любимого дела, как сделали лишним в мире человеком. Зачем об этом вспоминать? Время моё ушло. А, а — другое... Одну Веру я любил и больше мне никого не надо. Её убили, убили и меня. И про­ шу больше не говорить об этом. А ты, дочь, не слушай. Л ю б о ч к а . Папа, я взрослая. М и х е й . Я тебя, Михаил, никогда не упрекал. Но дальше-то как быть? Уж коли ты всё ещё любишь жену — люби. Но чтобы живые, гля­ дя на тебя, радовались да гордились. Чтоб им тепло на душе становилось,