Сибирские огни, 1953, № 2

любимая оленуха героини прыгнула на неприступную скалу. Снять её бросился муж грроини, Степан. Тут же случайно оказался их сын Андрей. Подвергаясь смертельной опасности, Степан спасает оленуху и предотвращает весьма воз­ можную в таких условиях гибель своего опрометчивого сына. Мужество и пре­ данность Степана достойно оценены: он прощён. Эти исключительные обстоя­ тельства, повлиявшие на дальнейшие события, к сожалению, нисколько не убеждают. Конфликт по существу убран, эффектно обойдён, а не решён глубоким проникновением в суть характеров и сложившихся человеческих взаимоотно­ шений. Рассчитана на эффект последняя сце­ на и в рассказе «Шаргайта» А. Демчен­ ко. Только в минуту смертельной опас­ ности, угрожавшей его другу, Барлай понял, как дорого и для него то дело, против которого он так необдуманно до сих пор выступал. Показ действительно происходившего роста сознания Барлая автор подменил трюковой сценкой изу­ мительного геройства с «красивой» жертвой дтобтаого ьоня, взятой та про­ кат из дешёвенького старого приключен­ ческого фильма. В принципе нельзя воз­ ражать против таких эффектных кон­ цов, но они должны быть логически обоснованы завершением развития ге­ роя. А метаморфоза, происходящая с Барлаем в рассказе А. Демченко, совер­ шенно необъяснима, и об истинных моти­ вах изменений его поведения можно лишь догадываться. Рассказ А. Синева «Первые шаги» и рассказ С. Фёдорова «Утро большого дня» посвящены одной теме. Младший сержант Шитов делает пер­ вые шаги как командир небольшого бое­ вого расчёта. Встречаются трудности, допускаются кое-какие ошибки, но в це­ лом расчёт блестяще справился со сво­ ей задачей и занял на стрельбах первое место. Хирург Шатров поставлен перед не­ обходимостью срочно сделать первую самостоятельную операцию. Он волнует­ ся, у операционного стола терпит неуда­ чи и затем успешно завершает сложную для него операцию. Больной спасён, и первый самостоятельный шаг сделан. Чувство огромной радости охватывает героя. Всё это может быть сюжетом расска­ за. А между тем читать рассказы скуч­ но, потому что ни в одном из них нет живых деталей, через которые читатель увидел бы не вообще младшего сержан­ та имя рек, а Шитова, не хирурга вооб­ ще, совершающего свою первую опера­ цию, а хирурга Шатрова. Холодные, гладкие строки, предельно олитерату­ ренные, лишены и тени индивидуальной интонации, свойственной герою. И ав­ торская речь также изобилует словес­ ными штампами, которые переходят со страницы на страницу, не замечаемые молодыми писателями. Вот характери­ стика одного героя в рассказе А. Си- нёва: «Васюковский был первый в работе и первый в беседах. Простой и находчи­ вый, скромный и смелый — таким Ши­ тов узнал секретаря парторганизации в эти тяжёлые и хлопотливые дни. Но больше всего Константина поражали в солдате — его твёрдая уверенность в се­ бе и людях, непоколебимое спокойствие и хладнокровие при всех, даже самых трудных обстоятельствах. И эти же ка­ чества он помогал воспитывать в солда­ тах». Ведь это не более, как служебная характеристика, выдаваемая по мере надобности каждому солдату в любом воинском подразделении. Так же поступает и С. Фёдоров. «Покончив с официальными визитами, Пётр Захарович пошёл в больницу... Совместно с Верой Павловной они про­ вели маленькое производственное сове­ щание. В течение почти двух часов в кабинете главного врача было шумно. Звенели молодые голоса, горячо и стра­ стно обсуждалась недостатки, вносились ценные предложения. В этих возбуж­ дённых голосах, раскрасневшихся ли­ цах, в стремительных движениях чув­ ствовалось одно •— желание как можно лучше работать. Пётр Захарович остался доволен: коллектив был дружен и в большинстве своём подготовлен». Но такие и подобные описания по су­ ти своей лишены изобразительной силы. Не слышно возбуждённых голосов, не видно раскрасневшихся лиц, не извест­ но, что, собственно, горячо и страстно обсуждалось. *** Наличие жизненного конфликта, как и хорошего идейного замысла, не реша­ ет вопроса о художественном качестве произведения, оно зависит от конкрет­ ного воплощения этого замысла, конф­ ликта, в правдивых типических харак­ терах. «Истины страстей, правдоподобия чувствований в предполагаемых обстоя­ тельствах» требовал А. Пушкин от пи­ сателя, и в своих произведениях он до­ бился необыкновенного совершенства прежде всего через раскрытие всей глу­ бины индивидуального человеческого ха­ рактера, ибо характер в и с к у с с т в е не был бы характером, если бы не вы­ ражал собою всю сумму идей художе­ ственного произведения. Человек-схема обессмысливает самые что ни на есть жизненные конфликты, мельчит и губит самые хорошие замыслы. В этом суще­ ство недостатков многих произведений, вышедших в Сибири в течение 1952 года. Роман Н. Устиновича «Степной маяк», опубликованный в красноярском