Сибирские огни, 1953, № 2

и, убедившись, что его, такого, уже не любят, уезжает обратно. Образ Савиц­ кого не более как элементарное выра­ жение идеи индивидуализма, а не живой человек с плотью и кровью, как-то от­ стаивающий свою любовь, свою жизнь. Жизненный конфликт положен в ос­ нову повести А. Никулькова «Достой­ ные счастья». В отличие от многих про­ изведений, где производство заслоняло человека, повесть А. Никулькова посвя­ щена вопросам быта. Любовь, различ­ ные отношения к любви молодых людей нашего времени прежде всего волнуют писателя. Он стремится поэтически вос­ произвести историю любви своих моло­ дых героев, историю, в которой раскры­ лись бы лучшие человеческие качества советской молодёжи и обнажились бы некоторые её пороки, как следствие чуждых влияний или недостатка нашего воспитания. Молодые люди должны вниматель­ нее, вдумчивее относиться к сложным вопросам любви, не решать их поспеш­ но, наскоро, под влиянием минутного увлечения—такова «задушевная мысль» автора. Для доказательства её выводятся терои'. Миша и Маша — пара счастли­ вая в любви, удачная; чета Королевских — пара менее удачная, так как пожени­ лись они поспешно, не узнав друг друга, и разочарование было горьким; наконец, Надя и Юрий — пара неудачная, так как Надя — «мелкий, пустоватый человек, не достойный большой любви». Юрий решительно порвал с ней и нашёл сча­ стье с молчаливо любившей его Ниной. Так правильно расставленные пары дол­ жны доказать справедливость идеи ав­ тора. Читатель воспринимает её — но только умом, а не сердцем, потому что писатель больше объясняет состояние своих героев, чем изображает их ра­ дость от любви счастливой, горе от люб­ ви неразделённой. «Когда Нина ушла, он долго ещё хо­ дил по кабинету. Этот короткий, чисто деловой разговор пробудил в нём преж­ нее волнение. Он смотрел в окно, за ко­ торым ветер нёс косые струи снега, а перед глазами его было другое. Вспоминались счастливые дни сессии, когда они вдвоём были в институте, а потом сидели в Нининой комнате. Тогда все его душевные движения находили полный отзвук в другой душе и обрели ещё большую силу от слияния с мечта­ ми и думами другого человека». Или: «Она ничем не могла объяснить угне­ тающего молчания мужа и чувствовала себя беспомощной, даже лишней за этам столом, где до неё всегда сидели только двое — мать и сын. И ещё она подума­ ла о том, что совершенно не знает Мак­ сима. Ведь если знаешь, то так легко улавливаешь мельчайшие оттенки в по­ ведении близкого человека, всегда уга­ дываешь причину всех его настроений». Это умный комментарий всё пони­ мающего писателя к предполагаемому состоянию человека, но не само состоя­ ние с его специфическими «мельчайши­ ми оттенками» чувств, свойственных данному лицу. За ним мы не чувствуем, йе угадываем индивидуальное, харак­ терное, нечто неповторимое. И такая пейзажная деталь, как «ве­ тер нёс косые струи снега», носит здесь чисто формальную, а не эмоциональную нагрузку: раз герой посмотрел в окно, значит что-то увидел. Деталь в данном случае выглядит необязательной. Такой метод не мог не отразиться на выразительности, яркости основных об­ разов повести. Юрий, умный, искрен­ ний, чуткий, впервые в жизни полюбил Надю. И ни слова о первом очаровании любви. А если это была не любовь, как поверить в его искренность, чуткость, ум? А Нина? Как обеднил её автор, не рассказав нам о внутреннем мире де­ вушки, застигнутой врасплох бурей не­ разделённой любви к Юрию! И нельзя поверить в правду её слов: «Я тебя по­ любила, может быть, ещё фаныие, чем ты меня». В угоду избранной мысли ан- тор поспешил устроить судьбу Юрия, избрав для этой цели Нину. Именно эту служебную роль она и выполняет в по­ вести. Не узнаём мы также, какие ду­ шевные движения Королевского находи­ ли полный отзвук в душе Вали, и поэто­ му не верим, действительно ли Валя любит Королевского, как уверяет автор. А. Никульков избрал волнующую мо­ лодёжь тему, горячо изложил свои мыс­ ли о любви, привёл примеры семейных удач и неудач с соответствующим объяс­ нением их причин, иллюстрирующие его мысли, примеры, которые сами по себе не могут не интересовать молодого чело­ века. Но рационализм, подмена изобра­ жения событий их объяснением, отсут­ ствие наполненности образов живыми индивидуальными чертами, раскрываю­ щими «диалектику» их души, сделало произведение менее жизненно-правди­ вым, чем могло бы оно быть. Следовательно, наличие в произведе­ нии конфликта не может его спасти, ес­ ли образы бледны и невыразительны, а жизненные противоречия разрешены не­ убедительно. Примеры можно умножить. В хоро­ шей семье вдруг проявился барский эгоизм (рассказ Г. Колесниковой «Ши­ рокие проталины»). Муж запретил жене учиться: «Никуда я её не отпущу, пока сам не кончу пушной институт». Произо­ шёл разрыв. Через три года человек одумался. Но как быть? Возможно ли новое сближение, как и чем заслужить доверие и уважение оскорблённой им женщины? Вместо естественного хода событий, наметившегося было в расска­ зе, автор вдруг решил сразу одним уда­ ром разрубить узел сложных отношений. Во время перегона маралов пугливая