Сибирские огни, 1953, № 2

—• Посидим, — поспешно сказала девушка, словно ж елая предупре­ дить ответ Бориса. —- Ну, давайте. А я чего-то раскис. И под шагами Казимира заскрипела лестница. Борис опустился на крыльцо, уже ясно сознавая, с благодарностью и волнением, что о нём всё-таки пела Таня песенку и ему задавала « за ­ гадку». Сидели молча. Не хотелось говорить, и не стесняло их это молчание. Смуглые плечи Тани казались в темноте матово-белыми. Она зябко по­ дёрнула ими. Наверное, несмотря на тёплую ночь, прохладно было в од ­ ном сарафане. — Ты замёрзла? — шёпотом спросил Борис. — Немножко, — призналась Таня. Борис растерялся — пиджака у него не было. — Надень мою рубашку, — с жаром предложил он, уже берясь за ворот. Таня тихонько рассмеялась: — А ты, как физкультурник, будешь сидеть? Нет, лучше пойдём. Она встала и протянула Борису руку: — На лестнице оступиться можно. Борис поднимался по ступенькам, ощущая в своей ладони её про­ хладную тонкую руку. На следующее утро они, вдыхая свежий запах полей и резкий — бензина, опять тряслись по неровному шоссе. На этот раз Борис и Таня вместе выбрали самый северный, отдалённый сельсовет, а Казимир уехал поближе. Борис должен был познакомиться с крупной организацией в са­ мом селе, а Таня — побывать в небольшом колхозе, расположенном по соседству. В кузове машины было постелено сено. Приподнявшись на локте и подперев рукой щёку, Борис смотрел на медленно уплывающий горизонт. Таня молча леж ала рядом, положив голову на вещевой мешок и подобрав ноги. Сегодня, встретившись утром, совсем по-иному увидели друг друга молодые люди, словно изменилось что-то в этом мире, будто другим све­ том осветилось всё вокруг. И вчерашнее прикосновение к Таниной руке казалось сейчас Борису недосягаемым счастьем. Он испытывал какое-то беспокойство, был молчалив и неловок. Километров тридцать осталось позади, когда шофёр остановил ма­ шину около леска и, открыв дверцу, высунул голову: — Приехали. Мне прямо, а вам вон туда, по просёлочной... километ­ ров шесть. Придержавшись рукой за борт, Борис одним прыжком перемахнул на землю и помог слезть Тане. Поблагодарив шофёра, они свернули на узкую травянистую дорогу. Лесок прошли быстро и скоро шагали по степи, поросшей невысоким кустарником. День был неприятный: с бледносинего неба жарило солнце; горячий, раздражающий ветер нес в лицо какие-то соринки, а чуть он утихал — начинали кусать комары. Таня шла, наклонив голову, рвала травинки, перегрызала их и вновь рвала одну за другой. Борис будто откуда-то со стороны взглянул на неё, сосредоточенную, терпеливо идущую короткими шажками... Наверное, вот так она и тогда шла — только одна... Ему неудержимо захотелось по­ дойти, взять её бережно на руки и понести вперёд. «Влюбился, влюбился бесповоротно», — подумал Борис про себя с нарочитой грубостью, ибо совсем неуместным и слишком уж лирическим показался этот порыв.