Сибирские огни, 1953, № 2

— Слезь! Борис выхватил из кармана коричневую книжечку — удостоверение обкома ВЛКСМ: — Я работник обкома комсомола. Требую сейчас же дать место. — Д а хоть Цека! — заорал толстяк. — Д а двигай же ты, чёртова голова! Шофёр рванул машину. Борис покачнулся и соскочил на землю. Ничего он не видел вокруг, в глазах стояло лишь чёрное пятно, умень­ шающееся вдали. Он опомнился, лишь когда его кто-то тронул за рукав. Таня легонько поглаживала его руку и смотрела испуганно: — Не надо так. Мы и пешком сможем... К вечеру дойдём. Борис медленно провёл по лицу рукой и заметил, что она дрожит. Глубоко вздохнув, он сказал: — Вот нарвались на дурня. Узнать бы, кто это такой. — Ясно — кто, — ответил Казимир, сочувственно и смущённо смот­ ря на товарища. — Директор МТС. В райкоме получил крепкий наго­ няй. Теперь ему весь свет виноват. Борис опустился на обочину и вытащил папироску. Пальцы всё ещё дрожали. Таня села рядом, осторожно заглядывая ему в лицо: — Д а ты какой нервный, даж е побелел. Вот и оставь тебя одного... Борис чувствовал себя скверно. Зачем махал документами? Поду­ маешь, птица, — инструктор обкома комсомола. Эх, в этих командиров­ ках всегда полно неприятностей. Он вдруг почувствовал себя каким-то беспомощным, и ему, дей­ ствительно, очень захотелось, чтобы Таня не оставляла его одного. Но это продолжалось мгновение. Он поднялся со злым лицом, нехотя улыб­ нулся и сказал: — Чего не бывает в жизни. Ладно! Продолжаем охоту, вон опять тарахтит. На весь день остался неприятный осадок. Уехали Таня и Казимир, он сам уже сидел в райкоме и беседовал с товарищами, выезжающими на село, а досада и стыд всё бередили душу. И даж е вечером, лёж а в постели, машинально наблюдая, как отра­ жённый на полу жёлтый квадрат окна ломался об угол кровати, он нет- нет да и снова вспоминал о том же... Ведь если бы он стоял один... даже не один, а — прямо скажем — без Тани, — не кричал бы, наверно, не вытаскивал удостоверения. Вот как паршиво устроен человек: чувствует, что на него обратили внима­ ние, — и начинает пыжиться.... И обязательно попадает впросак. Только на следующее утро исчезло это навязчивое ощущение сде­ ланной глупости. Д а и как было ему не исчезнуть! Борис без рубахи, в одной майке, сонный, разморённый комнатной духотой, спустился во двор и невольно остановился на крыльце. Голубизна неба, пронизанная солнечными лучами, ослепляла так, что посмотреть вдаль можно было только прищурясь, сквозь сетку рес­ ниц. Свежий воздух, не тревожимый ни малейшим движением, омывал прохладой лицо и тело. Ещё не раскалившееся солнце медленно подни­ малось по ту сторону гостиницы и так ярко освещало белую стену сосед­ него дома, что на неё тоже было больно смотреть. А от крыльца, где стоял Борис, до этой стены тянулась по тёмной траве и серой дорожке широкая влажная тень. Ещё не успев умыться, Борис почувствовал себя бодрым и счастливым. Плеская из дребезжащего умывальника на лицо и шею жгучую ко­ лодезную воду, он думал о том, что вчера удалось послать в колхозы двенадцать активистов, что хотелось бы больше, но это всё-таки не двое...