Сибирские огни, 1953, № 1

ной боли в груди, всё так же кротко проговорил Патрану. — Прикажут, и пойдут. Солдат — человек подневольный.... — Таких солдат уже нет. Недаром наши сыны рядом с русскими идут сейчас по Трансильвании. Кое-чему научились! — за Бокулея отве­ тил Корнеску, который поднялся на арбу, и продолжал: — Прошу потише. Д авайте обсудим толком, как быть. Крестьяне угомонились, но ненадолго. Лишь только речь зашла снова о земле, злые, тоскливые выкрики раздались с новой силой: — Задушат! — Всех в распыл пустят! — Долой правительство Санатеску! — прозвучал чей-то хрипловатый и вместе с тем молодой, звонкий голос. Толпа вмиг смолка. Потом взмет­ нулся, задрожал другой голос: — Никакого кровопролития. Патрану прав: куда нам против прави­ тельства! Жили и будем жить, как прежде... — Мы у рабочих помощи попросим. И с нами не совладают. Так и Мукершану говорил. — Где он, ваш Мукершану? Только смуту развёл, а сам скрылся. Он уже один раз поднимал нас. Что из этого вышло — сами знаете. — Тогда было другое время. А теперь фашизм разгромлен Красной Армией. Неужели мы не сможем воспользоваться этим? Надо объеди­ ниться с рабочими !— Суин окидывал толпу тёмными, воспалёнными глазами. — Русские рабочие и крестьяне одни, без посторонней помощи, взяли власть в свои руки. А отчего же нам не взять её, когда нам оказали такую великую помощь? Нужно только объединиться вокруг компартии. Она одна приведёт нас к победе!.. — Что ты говоришь, Суин? Побойся бога. Забыл, что святой отец в своей проповеди говорил? — Святой отец говорил это с чужого голоса: ему за это платят! Сколько тысяч лей получил он только от одного Штенберга? Крестьяне приумолкли. Теперь говорил один Суин Корнеску, а остальные молча и внимательно слушали его. Порядок установился с той минуты, когда двор покинули Патрану и ещё несколько его единомыш­ ленников. ...Разошлись в полдень. Но село ещё долго волновалось. Женщины бе­ гали из дома в дом, разнося тревожные слухи. — Всех, кто будет брать землю, заберут сигуранцу и посадят. — Нет сейчас сигуранцы. — Есть. Опять ввели. Патрану говорил — он-то уж знает! — Нуй бун Патрану! — Р ау !1 — Абоминобил!2 — И сынок у него старший такой был— оторвали ему голову кре­ стьяне под Бекэу. — Туда ему и дорога! Недовольство крестьян ширилось, поднималось, вырастая в глухую, ещё не созревшую, но страшную силу. А через несколько дней в Гарманешти произошло событие, которое ещё больше накалило обстановку. В одну глухую полночь на окраине села одновременно вспыхнули два дома. Огненные столбы врезались в небо, осветили всё село, как гигантскими свечами. Во дворах завыли со­ баки, протяжно, торкливо, тревожно, с хватающим за сердце хриплым стенанием. 1 Р ау — дурной, злой (рум.). 2 Ужасный, отвратительный! (рум.).