Сибирские огни, 1953, № 1

Хорошо. — И, переведя взгляд на девушку, попросил: — Ты, Наташа, по­ ка... не говори... ей... Вера — дурёха... такая... реветь ещё будет, не го... — Сенька захлебнулся хлынувшей из горла кровью и замолк. Наташа отвернулась, закрыла лицо руками, плечи её затряслись. Бледный, растерянный Аким поднял друга и пошёл в глубь леса, твердя, умоляя: — Сенька!.. Сенька!.. Что ты наделал?.. Как же это... не надо!.. — волосы Акима растрепались, длинными русыми прядями липли к горяче­ му мокрому лбу. Наташа еле поспевала за ним. Аким шагал и не слышал, как позади громовыми раскатами гремело солдатское «ура» по­ доспевших наших полков, как трещали сучья под ногами мечущихся в панике гитлеровцев, как тревожно гудел лес, — ничего не слышал Аким. Он уходил всё дальше и дальше, словно бы хотел унести, вырвать това­ рища от смерти. Н аташа всё время просила его остановиться. Но он не слышал и её: тяжёлое, трудное и редкое дыхание беспомощно обвисшего на его руках Сеньки поглотило для Акима все остальные звуки. 4 Подоспевшие полки дивизии завершили разгром немецкой колонны. В лесу вылавливались и уничтожались лишь одиночки. Разведчики в этом уже не принимали участия. Забаров стал собирать их в одно место. Долго не могли найти Никиту Пилюгина. Забеспокоились. Но вот кто-то из сол­ дат заметил, как от одного дерева перебежал немец, а за ним — Никита. Немец — к другому дереву, Никита — за ним. Автомат Пилюгина был наготове, но Никита почему-то не стрелял. Здоровенный и неуклюжий, он пытался, видимо, поймать гитлеровца живьём. Вот немец подскочил к толстому, в несколько обхватов, дубу и стал бегать вокруг него, усколь­ зая от разведчика, который всё время намеревался оглушить его прикла­ дом. Наконец, Никите удалось схватить врага за шиворот. Тяжело отду­ ваясь, Пилюгин приволок его к разведчикам: — Видали... голубчика!.. Гитлеровец дрожал , пугливо озираясь. — Видели, — строго сказал Забаров. — Но почему ты в него не стрелял? — Как почему? — удивился Никита. — Во-первых, товарищ лейте­ нант, эта мразь поджигала дома. Факельщик он фашистский! И я сам видел, как он убил румынку, которая просила не палить её дом... Стало быть, не такой он казни достоин, чем смерть в бою... — Так. А во-вторых? Никита смутился. Потом, взглянув на новую кожанку немца, про­ сиял и, улыбаясь во весь большой свой рот, пояснил: — Шкуру не хотелось портить... Дорогая очень... шкура. Лес огласился хохотом. — Так ты что же, хотел воспользоваться ею? — спросил Забаров ещё строже, показывая на кожанку. Никита не стал кривить душой. Признался: — Отцу хотел послать, — и пояснил: — Ведь тут, товарищ лейте­ нант, в Румынии-то, частная собственность... Что, стало быть, раздобыл, то и твоё. А я это того... в бою... Лейтенант потемнел. — Вот что, Пилюгин, то, что ты поймал этого негодяя — хорошо, — заговорил Фёдор. — А за то, что ты вздумал заняться барахольством, придётся тебя жестоко наказать. Я просто выгоню тебя из роты. Нам не нужны такие разведчики.