Сибирские огни, 1953, № 1

пушистых и влажных ресниц, почувствовал, как они дрогнули от этого прикосновения. — Д о свиданья. — Д о свиданья, — ответила она всё так же холодновато. Но едва он скрылся за дверью дома, разрыдалась. Шахаев стоял на улице, возле дома, в котором расположились р а з ­ ведчики. Он думал сейчас о братьях Бокулеях, с которыми только что бе­ седовал. — Как всё всколыхнулось! Потому, что мы пришли сюда!... — задум ­ чиво, вслух проговорил Шахаев, запрокидывая на сложенные на затылке руки свою большую белую голову. — Столетие — недвижимо. Подспудно разве... глубинные движения. И вдруг... Сколько людей будут искать сво­ их путей-дорог!... К акая ещё жестокая классовая битва разгорится!.. От боярской усадьбы до него доносился неясный гул чужой и нашей речи, урчание автомобилей, конское ржание, цокот копыт. С неба катился на землю ровный рокот ночных бомбардировщиков. Ш ахаев, не отрываясь, глядел на одну звезду, которая показалась ему какой-то особенной. Большая и яркая , она как бы трепетала на тём­ ном куполе небес, излучаясь и струясь, бросая во все стороны свет, более яркий, чем все другие. Парторгу подумалось, что, может быть, это горит одна звезда московского Кремля и что выдалась такая ночь, когда она горит необычайно ярко и светит необыкновенно далеко, так, что её видно отовсюду. И всем! И он стал всматриваться в неё ещё напряжённей... ...Не звёзды светились на небе, а призывные огни родимой страны... Ночь. Впереди — мрачно проступающие на мутном горизонте горы. И как ласкает взор домик с портретом Сталина при входе, с красным ф л а ­ гом над крышей. Это всё Пинчук придумал! С той поры, как перешли ру­ мынскую границу, возит он с собой портрет вождя и этот флаг. — Без нашего родного флага дышать трудно... — бережно завёрты ­ вая в чистое полотно портрет и флаг, говаривал Пётр Тарасович. Флаг трепещет на ветру... его шелест рождает в сердце Ш ахаева чу­ десные звуки: От Москвы до самых до окраин ... Песня звучит всё громчо и громче. Тает в далёких ущельях. А он, з а ­ таив дыхание, прислушивается к ней, будто настраивает своё сердце на нужную, до трепета душевного родную волну своей прекрасной, единст­ венной в мире, раскинувшейся от края до края, от моря до моря, социа­ листической державы . Невольно поворачивает лицо на восток, туда, где уже занимается утренняя зорька, откуда скоро придёт и сюда свет. Ис­ чезает огромное расстояние, отделяющее его от родимой земли, ощутимее становятся нити, связывающие их с советской землёй, их, ушедших в чу­ жие края, чтобы принести свет и другим людям. Ш ахаев возвращается во двор. Ему хочется немедленно рассказать товарищам обо всём, что он пережил и перечувствовал сейчас. Однако разведчики уже спят. Бодрствует один лишь Кузьмич. Он хлопочет возле коней, которых теперь в роте более десятка. В открытом лимузине в обнимку с Акимом спит Сенька. Луна осве­ щает его загорелое, ничем не омрачённое лицо. Он по-детски сладко при­ чмокивает губами. Ветерок, усилившийся к утру, гасит звёзды. С гор неслышно сползает туман. Усталое жёлтое око месяца тускнеет. Где-то голосисто поёт петух. Ему сразу же откликаются другие в р а з ­ ных концах посёлка. На домах появляются белые флаги. Их становится всё больше и больше — здесь, вон там... и там... и дальше. Везде! ...Румыния прекратила сопротивление.