Сибирские огни, 1953, № 1

4 К вечеру разведчики покидали село. Незадолго до этой минуты к Пет­ ру Тарасовичу подошёл Аким. — В политотделе перевели те бумажки, что дал тебе хозяин, пом­ нишь? — сказал он, присаживаясь рядом со старшиной на ступеньке крыльца. — Любопытный документ, Тарасыч! Очень любопытный... В нём говорится о том, к чему сто лет тому назад стремились передовые люди Румынии. Не случайно сохранил эти бумажки дед Бокулеев. В них, в этих бумажках, отразились вековые чаяния обездоленного люда... — Д а ты читай, Аким, — нетерпеливо поторопил Пинчук. — Це дуже интересно. — Называется этот документ «Изяславская Прокламация 1848 года». С этим манифестом выступил румынский революционер Николай Балче- ску. Вся прокламация очень длинная, и на досуге ты, Тарасыч, прочтёшь её всю. А сейчас зачитаем только... только... Ну вот, хотя бы это, — Аким нашёл отчёркнутое им и прочёл: «Румынский народ желает установить справедливость для всех, особенно для бедных. Бедняки, селяне, землепашцы, кормильцы го­ родов, настоящие сыны Родины, которые столько времени носили считающееся позорным имя Румына, которые выносили на своих плечах все трудности и в течение многих веков обрабатывали землю бояр и обогащали их, кормили прадедов, дедов, родителей, и, нако­ нец, нынешних землевладельцев, эти люди имеют право потребовать великодушия у землевладельцев и справедливости у Родины — пре­ доставления им участка земли, достаточного для пропитания их: семьи, а также пастбища для скота, участка, который был уже д ав ­ но окуплен их трудами на протяжении столетий». — «Великодушия у землевладельцев»! Як бы не так! — вдруг зашу­ мел возмущённый Пинчук. — Ж ди от помещиков великодушия!.. — В этом-то, Тарасыч, и вся беда. Народ был ещё страшно наивен. И за это жестоко расплачивался... А что, Тарасыч... — Близорукие глаза Акима мечтательно сузились... — А что, Тарасыч, не исключено, что вот только теперь и, может быть, только потому, что пришли сюда мы, сбу­ дутся, наконец, эти вековые упования бедных румын, а? — А як же! Понятно, сбудутся. К тому дело иде, — твёрдо выложил Пинчук, удивив Акима определённостью своих убеждений. — А ты як думал? — И я так же, — с радостью подтвердил Аким. Провожать разведчиков вышла вся семья Бокулеев во главе с хо­ зяином, хотя последнему это стоило больших трудов: он был ещё очень плох и еле держался на ногах. С горы, от боярской усадьбы, спустился во двор Бокулеев старый конюх Ион, который давно уже сдружился с со­ ветскими разведчиками. Ж ена хозяина, одетая по-праздничному, вручила Пинчуку огромный сноп пшеницы, увитый цветистыми лентами, как зо­ лотые косы девугйки. Растроганный Кузьмич бережно уложил подарок в повозку. Вместе с разведчиками в поход собрался и Бокулей-младший. Мать заплакала , но он что-то сказал ей и она замолчала. Должно быть, солдату Георге удалось убедить её, что иначе он поступить не может. Его горячо- поддержал старый Ион, сказавший на прощанье: — Иди, иди, сынок. С русскими не пропадёшь. Хаживал я с ними! Иди!