Сибирские огни, 1953, № 1

2 Конец первого и весь второй день после возвращения группы Шахае- ва Кузьмич, Пётр Тарасович и Н аташа провели в больших хлопотах. Нужно было помочь разведчикам, более двух суток проведшим во вра ­ жеском доте, быстро восстановить свои силы. К счастью, ранения солдат оказались лёгкими, так что не пришлось отправлять даж е в медсанбат. Наташа , ещё не веря своему счастью, с осунувшимся лицом, хлопотала больше всех. Она тщательно промыла раны, бережно забинтовала их, сказав при этом каждому: — Ну, вот и хорошо! Вот и всё! Акиму она улыбалась только издали, словно боясь выделить его среди других. Он, очевидно, хорошо понимал это — смотрел на нее близо­ рукими, но влюблёнными глазами и ничего не говорил. Наташе помогала Маргарита. Несмотря на большое горе, постигшее брата, она не могла скрыть своего счастья: здорова! — Доамна докторес!.. Доамна докторес!1— неумолчно звенел её голос. М аргарита кипятила воду, стирала солдатское бельё, зашивала по­ рванное обмундирование. Потная, раскрасневшаяся, она восторженно смотрела на Наташу. Изредка, оставив своё занятие, подбегала к ней, и, крепко обняв за шею, целовала. — Адмирелбил!..2 Я... лублу Натайша!.. — и убегала, смеясь приглу­ шённым, радостным смехом. Когда всё уже было сделано, Маргарита подходила к старшине и просила новой работы. Пинчук, разумеется, находил для неё эту работу. Сам Пётр Тарасович занимался обмундированием. Он так успешно провёл переговоры с Докторовичем, с таким пафосом рассказал ему о подвигах разведчиков, что начальник АХЧ, растроганный (что с ним слу­ чалось чрезвычайно редко), распорядился выдать подразделению Заба - рова для всех солдат совершенно новые брюки, гимнастёрки, сапоги и маскхалаты, не забыв, однако, произнести своё неизменное: —Мне дали, и я даю... Вечером, когда разведчики, помывшись в бане и переодевшись в чи­ стое бельё, легли спать, Пётр Тарасович приказал сибиряку и Лачуге налаживать «зверобойку», то есть гениальное в простоте своей приспо­ собление — железную бочку для пропаривания солдатского белья. Сделав это распоряжение, усталый, но довольный результатами свое­ го труда, Пинчук в самом добром и великолепном расположении духа вошёл в хату — перекинуться словечком с больным хозяином, что достав­ ляло «голове колгоспа» немалое удовольствие. Бокулей-старший встретил его радостной улыбкой, собравшей смуглую сухую кожу у чёрных, бле­ стевших, как у дочери, глаз. Он чуть-чуть приподнялся на кровати, при­ ветствуя старшину: — Бунасяра, домн Пинштук! — Бунасяра, хозяин! — добродушно поздоровался Пётр Тарасович, пожимая худую, повитую синими венами, руку Бокулея. — Як живемо? Пинчук присел рядом с кроватью, на которой леж ал хозяин, и по­ смотрел в его жёлтое, заросшее густой, жёсткой щетиной, лицо. Петру Тарасовичу хотелось чем-то помочь этому бедному румыну. Хозяин заго ­ ворил первым. Пинчук чувствовал, что тот спрашивает его о чём-то очень важном — это было видно по возбуждённому лицу Александру, по тому, как крестьянин отчаянно жестикулировал своими тонкими, худыми ру­ 1 Госпожа врач! (рум.). 2 Чудесный, прекрасный (рум.).