Сибирские огни, 1953, № 1

А Гэутэгин, почему-то очень довольный, сказал: — Раз уж мужчин вы лишили права судить о любви, то я сошлюсь на свидетельство двух молодых женщин. Одна из них провожала моего товарища в Ленинграде, а другая будет встречать меня в Анадыре. Уве­ ряю вас, мадам, что обе они не согласились бы с вашим мнением о чув­ ствах северян. Кажется, это был последний спор. Уже видны были тёмные волны Амура, некоторые пассажиры уже продвигались к выходу мимо нашего купе. Пришло время прощаться. Соседи наговорили нам кучу любезно­ стей, вполне, кажется, чистосердечных. Мы отвечали им тем же. Преж ­ де, чем запереть свой чемодан, я достал из него одну чукотскую книж­ ку и подарил её соседям. Это были стихи Пушкина в моём переводе. Соседи, кажется, остались очень довольны таким подарком. — Я думаю, — сказал профессор, — что во всей Бельгии это будет первая книжка на чукотском языке. — И с авторской надписью! — воскликнула его жена. — Нет, — уточнил я, — только с надписью переводчика. Гэутэгин улыбнулся. Мы с ним взяли свои чемоданы, ещё раз пожали руки соседям и вышли в коридор, пообещав прислать им носильщика. Когда, выполнив это обещание, мы шли по перрону, Гэутэгин сказал: — Вот видишь. А ты ещё хотел сбежать в другое купе. Помнишь? — А ты уверен, что они поняли всё, что ты пытался им объяснить за эти десять суток? — Конечно, поняли! Если не всё, то во всяком случае многое. И то хорошо. Ты сам говорил, что надо учитывать, откуда они приехали. Как- никак, их страна отстала от нашей на целую историческую эпоху. В это время я снова увидел их. Они садились в такси. Бельгийцы тож е увидели нас, и мы помахали друг другу руками. Они поехали в гостиницу «Амур». На осмотр Хабаровска супруги Леерлинк собирались затратить три дня, после чего должны были само­ лётом вернуться в Москву, а из Москвы — к себе домой, в Льеж. А мы сразу отправились в речной порт. У нас ещё в Ленинграде были заказаны билеты на ближайший пароход, отходивший на Север. Нам предстоял многодневный путь по Амуру, по Охотскому и Беринго­ ву морям. Гэутэгин направлен был на практику в Анадырь, а я с какой- нибудь оказией должен был поехать из Анадыря ещё севернее — на по­ бережье Чукотского моря, в свой родной посёлок, в знаменитый охотни­ чий колхоз «Утро». Туда, где живёт мой отец, где живут и старый охот­ ник Мэмыль, и резчик Гэмаугэ, и колхозный механик Кэлевги, и Инрын, и Кэнири, и Гэмалькот. Мысленно я был уже с ними. Мысленно я шёл по колхозной улице, видел в открытом окне школы учительницу Валентину Алексеевну и свою черноглазую сестрёнку Туар, отвечавшую ей урок; в окне соседнего класса был виден мой старый приятель учитель Эй- нэс, что-то писавший на доске, а у самого берега, там, где волны намы­ вают гальку на влажный песок, трое молодых охотников — Унпэнэр, Ринтувги и ещё кто-то — снаряжали вельбот, готовясь к очередному выходу в море. Авторизованный перевод с чукотского А. Смоляна.