Сибирские огни, 1953, № 1

ибо бешеная ненависть буржуазии часто служит^ лучшим доказательством пра­ вильной и честной службы пролетариату со стороны оклеветанного, травимого, преследуемого»1. Некрасов «без отвращенья, без бояз­ ни» шёл со своей лирой в «тюрьму и к месту казни», входил «в суды, в больни­ цы»,^ показывал жизнь во всей её прав­ дивой наготе, как этого требовал метод критического реализма. По условиям эпохи Некрасов, как и его соратники, не знал исторической ро­ ли рабочего класса, как гегемона. Не знал великий поэт и того, что та кресть­ янская революция, которую готовила ре­ волюционная демократия, в случае уда­ чи могла только расчистить почву для развития капитализма в России. Пушкин и Лермонтов последователь­ но откликались стихами на события ос­ вободительной борьбы народов, поэт ре­ волюционной демократии поэтически от­ кликнулся на героическую борьбу Па­ рижской Коммуны. Кто из русских рево­ люционеров, да и просто передовых лю­ дей, не знал наизусть этих прекрасных некрасовских стихов: Смолкли честные, доблестно павшие. Смолкли их голоса одинокие, За несчастный народ вопиявшие, Но разнузданы страсти жестокие. Вихри злобы и бешенства носятся, Над тобою, страна безответная. Всё живое, всё доброе косится... Слышно только, о ночь безрассветная, Среди мрака, тобою разлитого. Как враги, торжествуя, скликаются. Как на труп великана убитого Кровожадные птицы слетаются, Ядовитые гады сползаются. Некрасов внимательно следил за процессом пятидесяти в Петербурге (1877 г.), на котором рабочий-революцио­ нер, ткач по профессии, Пётр Алексеев произнёс знаменитую речь. Подчёркивая неизбежность свержения самодержавия рабочим классом, Алек­ сеев сказал: «Русскому народу остаёт­ ся надеяться только на себя... подымет­ ся мускулистая рука миллионов рабоче­ го люда и ярмо деспотизма, ограждён­ ное солдатскими штыками, развеется в прах ...» . Речь Петра Алексеева стала извест­ на Некрасову, и великий поэт переслал доблестному революционеру в тюрьму после приговора копию своего стихотво­ рения «Смолкли честные, доблестно павшие». * ** Бескорыстное служение делу осво­ бодительной борьбы народа революцио­ неры-демократы считали высшим прояв­ лением патриотизма, любви к Родине. Великий патриот — «печальник горя народного» вселял в народ уверенность 1 В. И. Л е н и н , т. 25, стр. 236—237. в свои силы, утверждая, что народу в д е ­ ле своего освобождения не на кого рас­ считывать: Как ни тепло чужое море, Как ни красна чужая даль. Не ей поправить наше горе. Размы кать русскую печаль. Народ, который дал столько славных имён науке, литературе, искусству, на­ род, на костях которого воздвигнуты по­ мещичьи дворцы и построены дороги, жестоко эксплуатируемый и униженный народ русский, по глубокому убеждению Некрасова, — вынесет все тяготы и «грудью проложит дорогу себе» к свет­ лому будущему. Да не робей за отчизну любезную... Вынес достаточно русский народ, Вынес и эту дорогу железную, Вынесет всё, что господь ни пошлёт. Вынесет всё — и широкую, ясную Грудью дорогу проложит себе. _Влияние «Железной дороги» — этой, посвящённой русским рабочим поэмы Некрасова, — на развитие революцион­ ной поэзии огромно. А выражение «Грудью дорогу проложит себе» впос­ ледствии перекочевало в боевую песню сознательно борющегося рабочего класса: В парство свободы дорогу Грудью проложим себе. В народном творчестве Волга с её ши­ рокими разливами стала метафорическим выражением разлива горя народного, и поэт, наблюдавший на её берегах мрач­ ные картины народной жизни, слышав­ ший похожие на стон бурлацкие песни, горестно пел: Волга, Волга! Весной многоводной Ты не так заливаеш ь поля, Как великою скорбью народной Переполнилась наша земля. В семидесятые годы, когда на истори­ ческой арене начал заявлять о себе но­ вый класс — пролетариат, Волга не ка­ залась уж е поэту только выражением безисходности горя народного. Поэт про­ видит начало «иных времён, иных кар­ тин», он верит в прекрасное будущ ее своего «освобождённого от оков» вели­ кого русского народа, в будущ ее «люби­ мой реки»: Иных времён, иных картин Провизку я начало В случайной жизни берегов Моей реки любимой: Освобождённый от оков Народ неутомимый Ссзреет, густо заселит Прибрежные пустыни, Наука воды углубит: По гладкой их равнине Суда-гиганты побегут Несчётною толпою И будет вечен бодрый труд Над вечною рекою. Эти некрасовские строки из волжской были «Горе старого Наума» по силе предвидения можно ставить только рядом с предвидением Белинского о счастье внуков и правнуков, которым суждено жить в 1940 году.