Сибирские огни, 1953, № 1

Они проехали большой город, и колёса Кузьмичёвой повозки, оши- нованные им самим ещё под Сталинградом, с весёлым и смелым грохо­ том покатились дальше, к границам второго иностранного государства. Коляску обгоняли тяжёлые танки «ИС», которым, казалось, не будет конца, «катюши», уже не желавшие прикрывать брезентом свои мины, как это было раньше, машины с боеприпасами. В воздухе стайка за стай­ кой плыли наши штурмовики, веселя солдатскую душу. Пинчук вынул из кармана бумажку, на которой уже успел записать некоторые мадьярские слова, позаимствованные от пленных венгерских солдат и от местного населения Трансильвании. Пётр Тарасович полагал, что вовсе недурно было бы знать язык народа, которому он, Пинчук, и его товарищи несли освобождение. — «Е» — це будэ «добре» по-мадьярски. «Енапот» — здравствуйте. «Мадьярорсак» — то будэ «Венгрия». «Оросорсак» — Россия. Пётр Тарасович замолчал и задумался. Он морщил лоб, дёргал себя за свисающий ус, напрягая память. Ему очень хотелось вспомнить, как будет по-венгерски слово «дружба». — Знал ведь, а позабыл. Ось старый дуралей! — ругал он себя. — Самое главное слово позабыл!.. Он подумал ещё, просиял весь и радостно крикнул: — Вспомнил, вспомнил, Кузьмич, як называется то слово! В е н а -М о с к в а 1948-1952