Сибирские огни, 1953, № 1

чивой улыбке вспыхнувшие под косым солнечным лучом зубы; комсорга Камушкина, подбадривавшего Сеньку своим весёлым взглядом. — На повестке дня у нас один вопрос: приём в партию младшего сержанта Ванина Семёна Прокофьевича. Нет возражений против такой повестки дня? — Голос председательствующего звучал для Сеньки глухо, отдалённо, но удивительно точно попадал в цель — в усиленно бьющееся, всегда такое отчаянное и вдруг вот сейчас, в кругу своих же дружков- приятелей струхнувшее Сенькино сердце. — Слово для информации предоставляется парторгу разведроты — старшему сержанту Шахаеву, — торжественно объявил Пинчук, которого почему-то почти на всех партийных собраниях избирали председателем. Сейчас он не удержался, чтобы не взглянуть своими добрыми глазами на вконец смущённого и растерявшегося Сеньку. Шахаев поднялся с камня, не спеша расстегнул свою знаменитую полевую сумку, и Ванин даж е не заметил, как в руках парторга оказался столь знакомый лихому разведчику лист: когда-то чуть не целую ночь просидел над этим листом Семён. — В нашу партийную организацию поступило заявление от млад ­ шего сержанта Ванина с просьбой принять его кандидатом в члены ВКП (б ) . Парторг прочёл заявление, анкету, рекомендации: две — от комму­ нистов (Ш ахаева и Забарова) и одну — от комсомольской организации, подписанную Камушкиным. — Может, послухаем Ванина, товарищи? Хай расскажет свою авто­ биографию. — Мы, собственно, Ванина и так хорошо знаем. Не первый год слу ­ жим вместе. — Аким снял очки и вновь принялся протирать их. — По- моему, не следует заслушивать. Однако любивший во всём порядок Пинчук запротестовал. — В таком диле, товарищ Ерофеенко, торопиться нельзя. Мы не в. бою зараз. Треба все як следует обмозговать, обсудить, а потом уж и решать. Хай Сенька... простите, хай товарищ Ванин расскажет нам свою биографию. Послухаем, товарищи? Добре. Слово предоставляется ко­ мандиру отделения разведчиков гвардии младшему сержанту Ванину. Прошу, товарищ Ванин, — Пинчук сел на камень и смущённо засопел. Сенька встал, оглянулся вокруг, помучил с минуту в руках выгорев­ шую пилотку, потом положил её рядом с собой на камень. — Д авай , Семён, рассказывай! — ободрил Пинчук, не выдержав до конца взятого им самим сугубо официального тона. — Мы слушаем тебя. Д авай . Тут усе свои. — Родился я... значит, — Сенька прокашлялся, но голос его не стал от этого громче, ■— родился, значит, в городе Саратове, в семье рабочего- судостроителя, в 1923 году. Окончил семилетку, потом пошёл работать на шарикоподшипниковый. Н ачалась война — добровольцем уехал на фронт. Стал разведчиком. Ванин замолчал. — Всё? — Всё. -— Дуж е мало, — разочарованно пробормотал Пинчук и нахмурил­ ся. — Яки вопросы будуть к Ванину? — и, не дожидаясь, когда слово возьмут другие, сам строго спросил: — Почему прямо из семилетки на завод пошёл? Отчего не вчився билын? — Д а по дурости. Учиться надоело — захотелось скорее работать... А потом — мать. Тяжело ей стало с тремя — у меня ведь ещё два млад ­ ших братишки... Пошёл работать — всё помощь маме... — Голос Ванина