Сибирские огни, 1953, № 1

туда ему и дорога. И тебе без него легче будет и нам. Какой толк от этого бездельника? Не буду я из-за него хороших людей отрывать от работы, на риск посылать. Д а и вельботом рисковать не стану. В море ещё льдов много, затрёт его льдами — что я тогда делать буду? Нет, мне сейчас люди здесь нужны, в колхозе». А если старый Мэмыль, член правления, будет в это время у Вам- че, так он ещё и от себя прибавит: «Я, — скажет, — никогда от этого Кэнири добра не ждал . Никудышный он человек. Хвастун, лодырь. М а ­ ло мы с ним возились? И ругали, и уговаривали, и из бригады в брига­ ду переводили. Уж кажется дошло до него, взяло за сердце, начал ра ­ ботать. Смотришь — опять лодыря гоняет. Сам он виноват, что попал в беду. Пусть теперь сам и выпутывается, если сумеет». Кэнири смеётся, протирая ружьё: никогда, конечно, ничего подобно­ го не скажет ни Вамче, ни Мэмыль. Вамче, наверно, сам поехал на поиски. Д а и Мэмыль охотно поехал бы, только скорее всего не взяли старика. Нет, bi т о м , что поиски уже начаты, сомневаться не прихо­ дится. И всё-таки Кэнири ощущает неловкость от слов, которые сам толь­ ко что приписал своим односельчанам. Дело в том, что эти слова не очень далеки от истины, его действительно не раз ругали за лень, за пу­ стое хвастовство, за неумение работать по-настоящему, с душой. Он и сам знает, что эти упрёки справедливы. Что он, собственно, представляет собой, какая от него польза кол­ хозу? Он отлично стреляет, но, чтобы быть охотником хорошим, этого ещё мало. Нужны ещё смелость, выносливость, упорство. Во время стрельбы по мишеням он не отстаёт ни от Ринтувги, ни о т Унпэнэра. Разве что— на несколько очков. А ведь это — знатные охотники, их д о ­ быча всегда в десятки раз больше, чем у Кэнири. Их портреты всегда на Доске почета висят. Видно, есть у них что-то такое, чего ему не хватает. У Кэнири ловкие руки. Однажды в подарок отцу своей жены он смастерил такую ладную нарту, что весь посёлок любовался. А когда Вамче поручил ему сделать такую же нарту для оленеводческой брига­ ды, Кэнири взялся было, но никак не мог довести дело до конца. Так до сих пор и не сделал.. А сколько раз его ругали за отлынивание от колхоз­ ной работы! То он в тундру уйдёт с ружьишком, то в самую горячую пору уедет дня на д ва в соседний посёлок, прослышав, что в тамошнем магазине появились новые галстуки, то заберётся на полярную станцию поиграть в шахматы с фельдшером. Кстати о шахматах. В колхозе «Утро» Кэнири — первый шахма­ тист. И не только в колхозе — он д аж е на районных соревнованиях з а ­ нял одно из первых мест. Его даж е в Анадырь посылали, на окружные соревнования. Но большинство колхозников не ценят этого, особенно— правленцы. Правда, в Анадыре Кэнири оплошал, оказался на предпоследнем месте. В Хабаровск, на краевой турнир колхозных шахматистов, его- уже, конечно, не послали. А победитель — пастух Айгынто с Большого Анюя — перед отъездом в Хабаровск сказал: «Ты, Кэнири, хорошо мог бы играть, только теории совсем, видно, не знаешь. Тебе надо по-настоя­ щему за теорию взяться». Но Кэнири никогда не мог себя заставить взяться за что-нибудь «по-настоящему». А много ли от него пользы семье? Тэюнэ вдвое больше трудодней вырабатывает, чем он. Вся семья на ней держится. Она в пошивочной бригаде считается одной из первых мастериц: лучше неё работает толь­ ко старуха Рультэнэ.