Сибирские огни, 1953, № 1

обнял суровым взглядом их тёмные, мокрые фигуры, вымолвил то, что уже давно было решено им самим, но в последние минуты обдумывалось лишь в деталях: — Так, значит, вплавь. Снять маскхалаты. Голубевой остаться здесь и ждать нашего возвращения. Остаться и тем, кто не умеет плавать. Есть такие? Таких не оказалось. — Добро! Д а , совсем было забыл. Наташа, тебе надо бы сбегать к старшине. Пусть он доставит сюда спирт и сухое обмундирование. — Не надо к нему ходить, товарищ лейтенант. Пинчук знает об этом и через час будет тут. Забаров посмотрел молча на тёмную квадратную фигуру парторга,, на смоченные дождём его белые, прямые волосы. «Что будет, если он вот сейчас утонет?» — мелькнуло в голове Фёдора. Лейтенант вздрогнул, рез­ ко взмахнул рукой, разрубил ею воздух, отбросив так некстати пришед­ шую тревожную мысль, ^тал быстро стаскивать с себя маскхалат. Все на­ чали делать то же самое. Раздеваясь, Сенька — он прибыл недавно из гос­ питаля одновременно с Пилюгиным — не преминул уколоть Никиту: — Наташа , ты гляди тут в оба. Особенно за Никитиными штанами присматривай. Неровен час, убегут ещё... — Баламут ты, Ванин, больше никто! — возмутился за себя и за Н а ­ ташу Пилюгин. Прыгая на одной ноге, он никак не мог снять штанину. Потом снял всё-таки и долго смотрел на Ванина. Сенька не видел его взгляда, но догадывался, что взгляд этот тяжёлый и сердитый. — Что ты на меня уставился, Никита? Уж не кажется ли тебе, что ты — Юпитер и от взмаха твоих ресниц содрогнётся Олимп, то есть я?.. Про Юпитера и Олимп Семён вычитал в книге, подаренной ему капи­ таном из армейской газеты. У Сеньки была удивительно цепкая память. Читал он не очень много, но прочитанное запоминал крепко и навсегда и, главное, умел искусно применить в жизни. Никита, конечно, не слышал ни про Юпитера, ни про Олимп. Но само это мифологическое сравнение показалось ему обидным. Он про­ ворчал: —- Сам ты и есть форменный Юпитер... Первыми в воду вошли Забаров и Шахаев. Ледяная, она обожгла р а з ­ ведчиков, как кипятком. Некоторое время шли по дну, скользкому, уст­ ланному ракушками, которые неприятно лопались под ногами. Комсорг Камушкин, самый низкорослый среди разведчиков, уже плыл на спине, высоко держа в левой руке автомат. Быстрое течение относило его в сто­ рону, но он напрягал все силы, чтобы не оторваться от остальных. Вскоре вынуждены были плыть уже все. Забаров давал направление. Среди шу­ ма дождя не слышно всплесков воды, и это было только наруку солдатам. Д аж е вражеские ракеты — извечные и опаснейшие враги разведчиков — на этот раз были на пользу бойцам: забаровцы ориентировались по ним. Ракеты часто взмывали вверх, но их свет не мог пробиться к плывущим сквозь частую сетку дождя, угасал, едва вспыхнув в сыром воздухе. На середине реки течение было ещё более быстрым. Разведчикам при­ ходилось делать страшные усилия, чтобы держаться нужного направле­ ния. Ребята коченели, но напряжением воли заставляли себя забыть о хо­ лоде. Самое неприятное творилось с Шахаевым: парторг чувствовал, как железные обручи судороги сжимали его ноги, и ноги отказывались подчи­ няться. Вот когда малокровие подкараулило старшего сержанта! «Неужели конец?» — подумал он, чувствуя, как ставшие вдруг тяж ё­ лыми и твёрдыми, словно сырые поленья, ноги тащат его на дно. «Рано, брат, нельзя», — прошептал он сквозь стиснутые зубы. И та же сила, что помогла ему, тяжело раненному там, на Днепре, продержаться до конца.