Сибирские огни, 1953, № 1

— Так точно! — бойко подтвердил солдат, очевидно, понявший со­ стояние своего начальника. — Ну вот что... — Марченко хотел что-то ещё спросить, передумал и хрипловато сказал: ■— Подай флягу... Он пил прямо из горлышка. Тяж ёлая ядовитая жидкость не опья­ няла его, а только ещё более разжигала раздражение. Марченко уронил голову на столик, и ординарец услышал его сдавленный голос: — Липовой... выйди на час... 6 Фильм растеребил Акимово сердце. Картина рассказывала о фрон­ товой дружбе двух солдат, и это вновь с особо острой болью заставило разведчиков вспомнить о Сеньке. С потерей Ванина в роте чего-то не хватало — большого и значительного для Акима, нарушалась какая-то стройность в его душе. Аким грустил, грустил тяжело и открыто. Н а ­ таша видела всё, но не пыталась успокаивать его. Он удивлял и радовал её своею товарищеской преданностью. Следила за ним украдкой, на­ блюдала сосредоточенно-тревожный и грустный взгляд его голубых, кротких глаз. Хорошие чистые слёзы путались в длинных и тёмных её ресницах. Однажды Н аташа не выдержала и сказала ему: — Что ты, Аким... он вернётся... Аким обрадованно поднял на неё глаза, но нужное слово благодар­ ности у него не нашлось, он проговорил тихо и задумчиво: — Разумеется. Ему вдруг захотелось увидеть Шахаева, но старшего сержанта не оказалось поблизости. Парторг находился возле Михаила Лачуги, гото­ вившего в саду ужин. С некоторых пор Шахаев всё пристальнее и вни­ мательнее прислушивался к Лачуге. Солдат этот всё больше нравился ему. У парторга был неплохо натренирован глаз на хороших и ценных людей. Лачуга, тихий, простой, немного грубоватый, трудолюбивый, от­ носился к числу людей, составляющих основную массу советского наро­ да. Парторгу как-то подумалось, что Михаил мог бы стать неплохим коммунистом, и сейчас решил попытать повара, как он думает насчёт вступления в партию. Н а вопрос Шахаева Михаил долго не мог подобрать ответа, воро­ шил свои белые волосы, смущённо поглядывая на Мотю, которая давно уже стала служить в разведроте и сейчас сидела тут же на брёвнышке, смущаясь. Эта бой-баба за последнее время как-то переродилась, уже не задирала больше старого Кузьмича, никому не дерзила, говорила тихо и певуче, точно любовь к Михаилу вытеснила из неё всё бойкое н на­ хальное, сгладила, сравняла грубые и колкие черты её характера. — Ну, так как же? — повторил свой вопрос Шахаев. Лачуга шумно вздохнул, горько улыбнулся: — Не гожусь для партии, товарищ старший сержант. — Почему? — Малограмотен я. Д а и в политике плохо разбираюсь. — Это можно поправить, — парторг расстегнул свою неизменную сумку и вынул оттуда томик «Краткого курса». — Вот возьми, почитай. — Что вы? Не одолею! — и печально улыбнулся, обнажая щерба­ тую челюсть. — Ничего, возьми. Одолеешь. Поможем. Михаил взял книгу и благодарно пожал руку парторга. Шахаев ушёл удовлетворённый. Теперь он почти наверняка знал,