Сибирские огни, 1952, № 6

за нашей спиной. Стало быть, резервы у нас богатые. Вот завтра как шан­ дарахнут! Видал, кто вчера на нашем энпе был? То-то оно и есть. Коман­ дующий фронтом тут появлялся! А ты... Громовой не договорил. Его отвлёк батарейный связист, громко вы­ крикивавший в трубку: — «Клён», «клён»!.. Я — «акация». Поверка! — Дуб ты, а не акация,— заметил сердито Громовой, обиженный тем, что ему не дали довести до конца «стратегическую мысль», как он сам назвал свои рассуждения. — Кто ж так орёт в трубку? Немцы могут услышать. У них от страху слух-то, поди, заячий теперь, всякий шорох слышат. Под зелёной сеткой, которой было прикрыто орудие, сидели артилле­ ристы и негромко разговаривали. Как всегда в свободную минуту, они обсуждали вопросы большой политики, весьма важные, с их точки зре­ ния, проблемы. — А что будет с Антонеской, товарищи? — спрашивал один, очевид­ но, только для затравки: солдатами не раз обсуждался этот вопрос и участь Антонеску в сущности давно уже предрешена ими. — Повесят, что ж ему ещё, — отвечал второй боец таким тоном, словно бы оскорбился тем, что его товарищ не понимал таких простых вещей. — С Гитлером бы их на одной перекладине... — мечтательно прого­ ворил первый и неожиданно добавил: — Его, Антонеску, теперь, кажись, и сами румыны повесили б... — Кто знает? — Что ж там знать? Повесили б, говорю тебе! — А почему ты так думаешь? — Почему, почему?.. Тоже мне новый почемукин объявился!.. Что ты ко мне пристал? — зашумел солдат, должно быть, больше сердясь на се­ бя оттого, что не мог сразу ответить. Он помолчал, подумал, и уже уве­ ренно выложил: — Ты видал, что в Гарманешти творится? Подняли румыны голову. Митинги у них там и прочее. По шапке хотят они своего Антонеску. А от­ куда у румын взялась такая храбрость, как ты думаешь? — наступал на своего оппонента солдат. — А я скажу тебе — откуда. Силу простой ру­ мын, трудовой то есть, почувствовал, потому что мы с тобой сюда объяви­ лись. Мы хоть в ихние дела и не влезаем, а духу придаём, смелости в об­ щем. К тому же мы их не обижаем. Стало быть, их обманывали насчёт нас, головы им морочили то есть... А кто морочил? Ясное дело — Анто­ неску, этот Ион Паршивый! Понял теперь?! — и боец победно посмотрел на товарища. Сквозь сетку брызгами лился яркий полдневный свет, рябил мель­ чайшими бликами бронзовые лица артиллеристов, нагревал стальные те­ ла орудий. — Снять сетки! — скомандовал старший на батарее, и огневые ожили. — Гляньте, ребята, пехота уже навострила уши! — крикнул Громо­ вой, показывая на стрелков, которые, облокотившись на кромки окопов, напряжённо всматривались вперёд, на подёрнутые текучим маревом се­ дые горбы дотов. Недалеко от батареи Гунько расположился со своим молодым по­ мощником старшина Фетисов. Он и Федченко, тот самый юный солдат, которого Фетисов когда-то обучал окопному искусству, приготовились