Сибирские огни, 1952, № 6

вот как будто сделано всё, что должно и возможно было сделать; все фи­ зические и духовные силы иссякли; можно, пожалуй, и кончать. Кто обви­ нит их в этом? — Зажигай!.. — хрипло приказал сапёру Шахаев, видя, что солдаты знают, что он отдаёт этот последний приказ и давно ожидали его от командира. Сапёр долго не мог зажечь, спички ломались, коробка вырывалась из его рук и падала на пол. Солдаты сбились вокруг парторга, обнялись. Никита плакал тихонько, уткнув свою голову в грудь Шахаева. Конец бикфордова шнура затрещал, треск этот неспеша стал прибли­ жаться к тому месту, где лежали толовые плиты. Скрюченные пальцы Пилюгина острыми щипцами впились в руки парторга. Бикфордов шнур трещал. 2 В подразделениях всё было готово. Ещё накануне ночью несколько тяжёлых батарей было выдвинуто к переднему краю. Зарывать в землю многотонные махины артиллеристам помогли сапёры и пехотинцы. Выд­ винулась далеко вперёд и батарея Гунько. Бывший наводчик, а два дня ‘назад получивший звание старшины и поставленный командиром огнево­ го взвода, Печкин являлся чуть ли не главным помощником командира батареи. Он бегал возле орудий, покрикивал на сержантов и солдат, торо­ пил их. Подвизался в качестве бывалого артиллериста и бывший пехоти­ нец. Он успел обрести осанку завзятого пушкаря: солидная медлитель­ ность, полное презрение к неумолкавшей ни на минуту пальбе, неторо­ пливая походка вразвалку, вполне соответствующая и роду войск и чину паренька: он принял от Печкина расчёт и не какой-нибудь, а первый, по орудию которого, как известно, производится пристрелка репера и стро­ ится параллельный веер. Фамилия у него была звучная — Громовой и как-то мало подходила к его щупленькой фигурке, а ещё меньше — к тон­ кому голоску бывшего пехотинца. Печкин серьёзно советовал ему изме­ нить фамилию и прозываться Колесницыным-Пророковым, что, по мнению старшины, звучало бы ещё внушительнее. Но Громовой никогда не верил ни в Илью-пророка, ни в его огненную колесницу, а потому от предложе­ ния Печкина отказался. Сейчас Громовой, выверяя прицельные приспособления, спрашивал нового наводчика Ваню, парня молчаливого и на вид угрюмого, того са­ мого Ваню, что решительно поддержал когда-то Громового в оценке союзнических операций: — Дострельнём до Бухареста, Ваня, а? — Поднатужимся ежели... — неохотно отвечал тог, недовольный, ви­ димо, тем, что Громовой не доверял его умению, проверяя прицел. — Ежели поднатужимся, то и до Берлина... — Коли танки подсобят, — проворчал Ваня. — Танков хватит. На днях мы со старшиной ездили в лес, за Гар­ манешти, в артмастерскую, так в этом самом лесу их видимо-невидимо... — Кого? — Танков, темнота! Кого, кого!.. — Так бы и сказал. — Так и говорю. Стоят в лесу, загорают, все новенькие, с иголочки. Танкисты на меня даже с завистью поглядели. «С передовой?» — спраши­ вают. «С передовой, — отвечаю. — Откуда же мне быть!» «А мы, говорят, вот скучаем тут, держат нас на привязи». «Успеете, говорю, навоюетесь!». Понял, еловая твоя голова, об чём речь? Целые скучающие бригады стоят