Сибирские огни, 1952, № 6

ров дал знак прекратить движение. Привычное чувство близкого поедин­ ка овладело им. Он весь подобрался, пальцы больших рук, отяжелевшие от прихлынувшей к ним крови, туго сжимали автомат. Лейтенант резко взмахнул рукой, и разведчики разделились на две группы. Забаров со своей группой двинулся вперёд, обходя дот с двух сторон. Шахаев взял левее, быстро выдвинулся далеко за укрепления, пере­ хватил траншею, соединявшую основную линию немецкой обороны с центральным дотом, и остановился здесь, ожидая дальнейших событий. Вокруг было тихо. Только один раз раздались чьи-то шаги, чужая речь, но скоро всё угомонилось. И вдруг — точно ножом по сердцу — ти­ шину вспугнул тяжёлый чугунный звяк, затем — короткий, сдавленный хрип. Возле дота замелькали, засуетились человеческие фигуры. Огром­ ный силует метнулся вправо, за ним — другой, третий... Оставив Сеньку и Каримова для прикрытия, Шахаев с остальными разведчиками и двумя сапёрами побежал по траншее к доту. Тяжёлая чу­ гунная дверь была открыта и тихо, со ржавым скрипом покачивалась. З а ­ скочив в дот и держа автомат наготове, парторг включил электрический фонарик, огляделся. На полу, с рассечённым надвое черепом, лежал уби­ тый немецкий солдат, стальная жёлтая пулемётная лента плоским чер­ вём опутывала его; один конец ленты находился в приёмнике крупно­ калиберного станкового пулемёта, установленного на бетонированном за ­ ступе амбразуры. На железной койке, стоявшей слева от входа, лежали мундир и брюки другого немца, которого, повидимому, разведчики уво­ локли в одном белье. В амбразуре, как и предполагали в штабе дивизии, были установлены два пулемёта и одна лёгкая противотанковая пушка. Внутри дота — сложенные штабелями ящики с боеприпасами. Ша­ хаев осмотрел всё это и уже соображал, как лучше и вернее подорвать дот, как вдруг за дверью послышалась близкая стрельба. Парторг понял, что это вступили в бой Ванин и Каримов. Приказав Акиму, Никите и сапёру остаться в доте, Шахаев выбежал в траншею, но тут же был сбит сильным тупым ударом в плечо. Выскочивший вслед за ним Никита Пилюгин вта­ щил его обратно в дот. — Перевяжите меня. Я ранен, кажется, — попросил Шахаев и по­ чувствовал лёгкое головокружение. Аким и Никита подняли его, положи­ ли на койку. Кровь, смочив гимнастёрку и маскхалат, пробилась наружу. Шахаев, страдающий малокровием после тяжёлого ранения на Днепре, сейчас быстро терял силы. При свете зажжённых Акимом немецких кар­ бидных ламп лицо его было матовым; прямые белые пряди волос прилип­ ли к высокому, покрытому капельками испарины лбу; губы плотно сжа­ ты; Аким и Никита с трудом перевязали его. — Оставьте меня. Помогайте Сеньке и Каримову... Скажите, чтобы отошли в дот... Держаться в доте... в доте... — он тихо застонал и вдруг заговорил бессвязно: — Начподив... Акима... вручения. Пинчук, — приго­ товить... — и вовсе умолк. Страшный, раздирающий душу крик заставил Акима вздрогнуть. — Товарищ старший сержант!.. Парторг!.. Зачем вы... Постойте!.. Не надо!.. Пропадём мы без вас!.. Никитин вопль вывел Шахаева из минутного забытья. — Что ты, Никита? Вот чудак!.. — улыбнулся укоризненно-ласково. — Что мне сделается... Сейчас отдохну и пойдём бить их, сволочей... Стрельба за дверью разгоралась. Автоматные очереди мешались с трескучими разрывами ручных гранат; в дверные щели уже тянул знако­ мый, горький дымок сгоревшего пороха. Немцы стреляли разрывными; иногда такие пули попадали в железобетонные стенки дота; за дверью мигали короткие вспышки, острые осколки бетона стучали по чугунной